Ужин был безнадежно испорчен. Бенедикт Арнольд с досадой смотрел на остывший ростбиф. Холодный металл столовых приборов зловеще мерцал в неверном свете свечей. Еще несколько минут назад любой из этих предметов мог стать орудием гнева Немезиды.
Никогда еще общество прелестного молодого офицера не было Арнольду так неприятно. Даже покойный ныне майор Андре не преуспел в подавлении настроения генерала лучше, чем его пышущий яростью неукротимый друг. Всего несколько минут назад британец грозил обрушить на Арнольда все громы небесные, обвиняя его в гибели злосчастного Андре, а теперь мучительно метался по палатке, как раненый леопард.
Арнольд позволил себе расслабиться и налил в бокал вина. Ему нужен был этот смутьян, как щит против бывших союзников, которых Вашингтон пустил по его следам. И он сумеет заручиться его поддержкой, так же ловко, как только что отвел от себя копье его гнева, обозначив для него иную цель.
Банастр Тарлтон остановился перед столом и пристально посмотрел на Арнольда. Взгляд колючих темных глаз этого молодого кельта вызвал у ренегата тревожный озноб, но он сохранил бесстрастное выражение на тяжелом обветренном лице.
- Расскажите мне об этом Телмедже, - властно потребовал Тарлтон.
Пренебрежительная бесцеремонность британского офицера, казалось, ничуть не смутила Арнольда. С видом величайшей серьезности он подался вперед и пылко пообещал:
- Я не просто расскажу вам о нем, я устрою вашу с ним встречу в самом ближайшем будущем.