Вы - воплощенье сладких грёз.
И карий взгляд пронзает жалом.
А смех - серебряным кинжалом,
И самой жгучей из заноз.
И в мягких завитках волос
Играет трепетное пламя.
Вы мне милы и с кандалами,
Когда ведете свой допрос...
Драббл "Праздничный сюрприз"
- Прекратите ныть, Де Ленси, - проворчал Тарлтон, поправляя кринолин юбки. - Я бы и сам нарядился в эти ажурные доспехи, но генерал Хау, ждет меня к 9, и он не поймет, если я буду одет не по форме.
- Вы чуть не проткнули шпилькой мне ухо, - возмущенно пищал молодой человек в нарядном женском платье, с пышным пудреным париком. - А эти ирландские изверги Дойлы затянули корсет так туго, что у меня трещат ребра!
- Уилбер, где корзинка с любимыми эклерами Джона? - Крикнул Тарлтон, выглянув из-за ширмы, которая отделяла гардеробную от гостиной.
- Вот они, Бен. Свежайшие! - Уилбер Дойл облизнулся, поспешно стирая следы преступления в виде сахарной пудры над верхней губой.
Тарлтон отдернул салфетку и, заглянув в корзину, обнаружил там всего три эклера, сиротливо лежащих на дне.
- Что это такое? Кто вам позволил уничтожать неприкосновенный стратегический запас, капитан Дойл?
Молодой ирландец возвел глаза к нему, изображая раскаяние:
- Вы поручили мне слишком суровое задание. Никто бы не устоял перед таким соблазном, сэр.
- В качестве наказание вы заплатите за экипаж для нашей леди. Оливер, карета подана, заканчивайте пудрить носик!
Из гардеробной выплыл Де Ленси, шелестя шелками и меча молнии из маленьких злобных глазок. Он капризно надул губы, принимая из рук Тарлтона корзинку с лакомствами и шаль на плечи. Братья Дойлы дружно вскочили с дивана и принялись издевательски расшаркиваться перед Де Ленси.
- Мадам, позвольте проводить вас к экипажу, - наперебой предлагали ирландские удальцы, целуя пухлые ручки "леди".
- Эта дама под моим покровительством, - сказал Тарлтон и, обняв Де Ленси за талию, повел к двери.
Высунув ухмыляющиеся физиономии в окно, Дойлы с умилением наблюдали романтическую сцену, как стройный офицер в безупречном красном мундире галантно усаживает в экипаж разряженную в пух и прах дородную барышню. Кучер дернул поводья, карета покатила по главной улице Филадельфии.
Де Ленси неуклюже выбрался из экипажа, и засеменил к дому Бенджамина Франклина, одной рукой придерживая подол юбки, другой сжимая корзинку с пирожными. Он и не подозревал, что в ту минуту, когда он поднимается по ступенькам на крыльцо дома, где проживал Андре, чей-то ревнивый взгляд держит его под прицелом.
Ведь, тем временем, на другом конце улицы остановилась карета семьи Шиппен, и из-за занавесок Пегги следила за тем, как рослая девица мнется на пороге дома Франклина, в ожидании, пока ей откроют дверь. Младшая дочь судьи Шиппена в отчаянье комкала позолоченный лавровый венок и готовила обличительные речи.
Джон Андре безмятежно спал, улыбаясь во сне овациям восторженной публики, и не подозревал о том, какие сюрпризы его ожидают солнечным утром 2 мая 1778 года.
***
В просторной гостиной Бенджамина Франклина весело потрескивал огонь в камине, и на шкурах перед очагом расположились двое, чье присутствие в доме господину Франклину едва ли пришлось бы по вкусу.
Джон Андре налил из серебряного кувшина теплого грога и замер, внимая торжественным раскатам грома за окном. Весенняя гроза застала друзей врасплох, и с верховой прогулки по парку они возвратились мокрыми до нитки. Однако пылающий очаг, шерстяной плед и ароматный грог помогли согреться, и оказали умиротворяющее действие на продрогших молодых офицеров.
Капитан Тарлтон читал вслух «Цимбелина», а майор Андре, наклонившись над раскрытой книгой, задумчиво выводил на ее полях причудливые узоры и геральдические символы. Остро отточенный грифель карандаша оставил на бумаге фигурное «Sub rosa est». Тарлтон отвлекся от чтения, наблюдая за движением руки художника, избравшего своим холстом томик Шекспира. Андре воспользовался этой паузой и вкрадчиво промолвил:
- Полагаю, за вчерашнее скандальное представление на моем крыльце я должен благодарить вас?
наш неотразимый Джонни
Пить или не пить)
типа рисунок)