Фандом: ГП
Пэйринг: Северус Снейп/Люциус Малфой
Жанр: драма
Дурнотные пытки
Безжалостных чар
Исчезли с горячкой,
Развеян угар,
С горячкою "Жизнью",
Что жжет, как пожар.
Эдгар По
Безжалостных чар
Исчезли с горячкой,
Развеян угар,
С горячкою "Жизнью",
Что жжет, как пожар.
Эдгар По
читать дальше- Проклятье, - слабо прошептали бледные губы.
Глухой и хриплый раскат грома, и небо раскроили змеи молний.
Серые глаза болезненно зажмурились, ища спасения в темноте. Дождь начался крупными холодными каплями. Они тяжело падали на непокрытую голову, сбегая мутными слезами с застывшего лица, пропитывая длинные светлые волосы.
Человек откинул голову назад, подставляя лицо дождю. Одинокая черная фигура посреди унылого пейзажа: голые деревья, дождь, кладбищенская ограда...
- Я пришел сюда не для того чтобы оплакивать тебя.
Люциус Малфой открыл глаза и смахнул рукавом безудержные потоки воды. Он не спеша побрел вдоль ограды, опираясь о свою трость.
Новый раскат грома потряс мертвое серое небо. Зловещий, гулкий он, однако, показался Люциусу мелодичным, похожим на звук органа.
- Ты всегда любил классику, мой друг. И никогда не изменял своему вкусу. Я буду считать это симфонией, твоей симфонией...
Росчерки молний вспыхнули ослепительными трещинами на сером холсте небесного свода. Струи дождя хлынули, звонко отбивая неведомый ритм по лужам и рыхлой почве.
Малфой подошел к высоким воротам - порталу в Царство Вечного Сна. Симфония сопровождала его торжеством и тоской дивных аккордов. Только он слышал ее, только для него она звучала, для всех прочих это была просто гроза.
Высокие кованые сапоги утопали в глубоких лужах, по которым рябью скользили свинцовые капли. Люциус шел меж рядов каменных надгробий, покосившихся замшелых плит, мрачных памятников смерти. Он ступал тяжело окруженный пологом дождя, по бледному лицу, струилась вода, словно потоки слез, волосы потемнели и слиплись, черная мантия промокла до нитки.
- Память призывает души, скорбь - сердца, смерть - жизнь, - прочел он вслух надпись на одном из надгробий.
Память…
Губы ловили теплые капли, по телу пробегала приятная дрожь, сердце стучало в предчувствии... Объятья, судорожные, крепкие, как змеиный захват. И поцелуй, робкий, неумелый, но очень долгий...
К реальности вернул ледяной порыв ветра и жестокие струи дождя. В груди проснулась тупая боль, к горлу подкатил ком.
- Как много лет потраченных зря, - прошептал Люциус. - Как много нами потеряно... Ты верно говорил - мы отмечены проклятьем, мы несем его всю жизнь.
Дрожащей рукой Малфой резко рванул левый рукав. Мокрая ткань с треском разошлась, обнажая белую кожу и темную метку Упивающегося Смертью.
- Я все еще несу свое проклятье, мой Северус. Я все еще живу в этом аду. Ад остался в моих снах. И Он тоже остался навсегда...
Люциус приблизился к высокому постаменту из черного мрамора, на котором застыла фигура волшебника. Очертания были нечетки, размыты из-за сильного ливня.
- Ты безжалостен, Снейп, - хрипло рассмеялся Малфой. - Ты не разделил моей участи. Спишь глубоким сном без сновидений. Ты поклялся мне умереть первым! Ты помнишь ту ночь, когда не дал мне уйти в мир теней?!
Голос Малфоя сорвался на крик и его поглотил мощный раскат грома. Ветер усилился, грозя настоящим шквалом.
Свечи предательски дрожали...темнота подступала со всех сторон, готовясь поглотить душу...жизнь едва теплилась в слабом теле. Но сильная рука крепко держала его за руку и знакомый низкий голос твердил: "Дыши, Люциус, я не позволю тебе умереть раньше меня"...
Порыв ветра с силой ударил Люциуса в спину, и он вцепился в холодный камень, чтобы удержаться на ногах. Над ним высился могильный постамент и, глядя снизу вверх, он созерцал грозную скульптуру Снейпа.
Ты у ног своих скоро увидишь меня,
Где-нибудь у забора увидишь меня,
В куче праха и сора увидишь меня,
В полном блеске позора увидишь меня!*
Сами собой слова старой песни сорвались с уст аристократа прерывистым шепотом. Едва ли кто-то, глядя на него сейчас, решил бы, что Малфой в здравом уме. Смеющийся под шквальным ливнем, после череды бессонных ночей, исполненных кошмара, ни тени былой спеси, только усталость и боль...
Почувствовав страшную слабость, Люциус опустился на колени на мраморные ступени. Демоническая симфония грянула во всю свою мощь, поражая величием и торжеством и угнетая обреченностью. Трубный вой ветра, удары дождя, рокот грома творили роковую мелодию.
Внезапно сквозь дождевую завесу к Люциусу потянулась чья-то рука, черная...затянутая в черную перчатку. Она в ожидании застыла, пока Люциус не вложил свою бледную руку в ее ладонь. Черные пальцы сжались крепко, жадно. Из размытой гравюры лиловых узоров вышла высокая фигура, цвета черного мрамора.
И ударил гром. Его аккорд был мучительно долгим и безжалостно громким.
Таков был музыкальный эпилог. Письменный же оказался сухим и кратким. Несколько строк в ежедневном "Пророке" о том, что тело Люциуса Малфоя нашли у могилы Северуса Снейпа, смерть наступила в результате эпилептического приступа, ставшего причиной разрыва сердца.
*Омар Хайям.