Вызов

[Irbis_light]

Название: Вызов
Автор: Irbis_light
Фандом: ГП
Пэйринг: Северус Снейп/ Люциус Малфой
Рейтинг: PG

Вы - сладкий яд, Вы - горький мед.
Вы - божество, Вы - сущий дьявол.
Вас ищу, от Вас бегу.
Я не люблю Вас и люблю.
М.Ю. Лермонтов

Большая серая сова старательно чистила перья. Письмо, с которым ее отправили час назад, прибыло обратно до возвращения самой птицы. И тот, кому оно было адресовано, находился тут же в полутемном кабинете. Вот он сидит, бледный, растерянный, безотчетно комкает в руке лист бумаги. Нервным движением прячет смятое письмо в нагрудный карман своей мантии и застывает в кресле, сцепив пальцы. Взгляд его глубоких черных глаз устремляется к двери, ведущей в спальню.
Ожили старые золотые часы. С глухим скрежетом отварилась маленькая дверца на их башне, и на мост выехал белый рыцарь. В то же самое время башня напротив так же открыла свои ворота и выпустила черного рыцаря. Фигурки устремились друг другу навстречу и столкнулись на середине моста под громкое "боммм!". Часы пробили девять вечера.
Северус Снейп вздрогнул и еще более напряженно и болезненно принялся всматриваться в закрытую дверь, изучая малейшие ее детали. За этой дверью изнемогал от странной болезни единственный человек, которого Северус мог назвать другом. Снейп догадывался чем могли быть вызваны спазмы и судороги, терзавшие Люциуса. Нервное истощение. Мало кто мог выдержать те чудовищные испытания, которым подвергался фаворит Лорда последние несколько недель. А сколько сильнодействующих зелий употребил Малфой, что теперь заходился то хохотом, то плачем... Мерлин, да его организм мог просто сгореть от отдачи, наступившей вслед за полезным эффектом зелий дающих силу.
Ситуация стала критической. Силы оставляли Люциуса. Из последнего письма Северус понял, что Малфой отравлен ненавистью к жизни. И всё же... Он позвал его на помощь. Ни единой эмоции не вызвал у аристократа визит друга. Но он благосклонно изволил принять успокоительную настойку из рук Снейпа.
Внезапно дверь, ведущая в коридор, приоткрылась. В комнату вошел мальчик лет семи. Белокурый ангелок, только с очень серьезным личиком.
- Драко, - хрипло вымолвил Снейп, - разве тебе не пора быть в кровати?
Мальчик устремил на Северуса не по-детски проницательный взгляд больших серых глаз. Спокойно и уверенно, по-хозяйски, он подошел к столу и занял кресло напротив Северуса, игнорируя строгий тон его голоса. Не говоря ни слова, Драко положил перед Снейпом два предмета: небольшой охранный медальон и старую колдографию. Волшебник протянул руку к колдографии. С кривой улыбкой он поднес ее к лицу. Этому снимку было больше десяти лет, но магия сохранила буйство красок весеннего полдня, сберегла саму душу этой фотографии. Компания юных слизеринцев, среди которых Снейп обнаружил и себя, сияла задором и удалью, очаровывала блеском глаз и красотой улыбок. Невольная симпатия рождалась, глядя, на молодые веселые и еще такие чистые и искренние лица, тех, кто уже давно покрыл себя скверной, тех, кто пал и кому не суждено больше подняться. Будущие Пожиратели Смерти. Вот Рудольфус Лестранж, высокий, симпатичный юноша, уверенным жестом поправляет свой галстук и гордо вскидывает голову. Справа Девен Адлэй. Кто бы мог подумать, что этот милый мальчик с обаятельной улыбкой будет с изощренной жестокостью расправляться со своими соратниками... Беспощадная случайность уносила души тех, с кем Адлэй отправлялся в рейды, пока однажды Снейп сам ни расправился с коварным убийцей.
Когда взгляд Снейпа остановился на фигуре высокого худого парня, он невольно поморщился. Бледный темноволосый слизеринец выглядел угрюмым и отчужденным. Всем своим видом юный Северус говорил о том, что он здесь явно лишний. Полукровка, к тому же двумя годами младше привилегированных господ. Странная прихоть Малфоя была не по душе многим из его окружения. Но они стояли вместе: блистательный Люциус и неприметный Северус. Они стояли рядом. Хотя не было похоже, что Северус Снейп рад столь высокой чести, выпавшей на его долю. Он стоял неподвижно, поджав губы, и смотрел перед собой. Очень высокий, с серьёзным лицом и строгим взглядом, Снейп выглядел значительно старше своих пятнадцати лет. Он был повыше Люциуса, который, напротив, казался несколько младше своих сверстников из-за невысокого роста и хрупкого телосложения. Профессор Снейп надолго задержал взгляд на белокуром юноше. Люциус Малфой уже тогда удивительно элегантный и грациозный, благодаря своей царственной осанке и изяществу манер, беззаботно улыбался. В его позе и выражении лица читалась уверенность лидера. Высокомерие и брезгливость исказили его черты значительно позже. Сейчас его облик был светлым, жизнерадостным и прекрасным. Слегка наклонив голову, Малфой одарил мрачного Снейпа покровительственным взглядом и легко толкнул его в бок.
Из задумчивости Северуса вывел Драко, который настойчиво потянул его за рукав. Снейп поднял на него глаза. Лицо мальчика было по-прежнему серьезным, в руке он сжимал охранный медальон, вероятно, тот самый, который оберегал его с младенчества. Все так же молча, сын Люциуса подался вперед и вложил свой медальон в ладонь Северуса. Какое-то время он пристально, напряженно разглядывал ладонь Мастера зелий с красивым золотым кулоном на ней. Потом за дверью кабинета послышались шаги, и надломленный женский голос несколько раз позвал: "Драко, Драко...". И мальчик поспешно поднялся из кресла и направился к двери. Он выскользнул в коридор незаметно, словно его здесь и не было, Снейп даже не успел уловить, как приоткрылась дверь.
Еще некоторое время мысли волшебника уводили его прочь от тревожной действительности к теплым весенним дням ранней юности. Но затем Северус решительно отбросил пелену воспоминаний. На письменном столе Малфоя он нашел изящный серебряный колокольчик и позвонил в него. Не успел затихнуть мелодичный звон, как дверь в кабинет отварилась, и на пороге в позе терпеливого ожидания застыл домовой эльф. Снейп велел принести ему стебли белладонны, корень бузины, хвост тритона, кору вяза, язык мурены, коготь гарпии и все, что было нужно для обработки этих компонентов и приготовления из них зелья. Домовой эльф молча поклонился и исчез, чтобы возвратиться спустя несколько минут, неся с собой все ингредиенты, которые требовались Северусу.
Снейп не терял больше ни минуты, принимаясь за приготовление целебного зелья. Нарезая, растирая и смешивая, затем подогревая и остужая, он провел несколько часов. Рецепт, как и многие другие, профессор зельеделия держал в памяти, но никогда не применял на практике.
Растирая в муку кору и коготь, Северус Снейп стоял у окна, и зимняя снежная ночь вновь пробудила его воспоминания.
Крупные хлопья снега кружились в ночном воздухе. Северус видел, как Люциус небрежно отряхнул их со своего воротника и протянул руку к дверному молотку. Нарцисса дернула его за рукав, что-то прощебетала и звонко рассмеялась. Они стояли на крыльце перед дверью Снейпа. И даже за стеклом своего окна Северус слышал пронзительный, игривый и высокомерный смех Нарциссы Малфой. Он видел раскрасневшееся от мороза и возбуждения лицо молодой женщины, видел, как она отступает назад, увлекая за собой Люциуса. Затем Снейп наблюдал, как Малфой нежно притягивает супругу к себе и целует, как она милостиво кивает ему, и они вместе подходят к двери. Горькая усмешка искривила тонкие губы Северуса, высокопоставленные гости все же явились и он должен исполнять роль радушного хозяина. На этот короткий вечер его жилище приняло другой облик, сила магии преобразила эту мрачную обитель аскета. Сегодня здесь было уютно, чисто и светло. Хрусталь и серебро, парча и красное дерево, запах пряностей и дорогого хереса приятно щекотал ноздри... И даже миссис Малфой изумленно приподняла бровь, прежде чем снова засмеяться и сморщить свой кукольный носик. Эта фарфоровая принцесса придет сюда снова, но только глаза ее будут полны слез, а голос - тихим и кротким. Она станет умолять Снейпа, стоя на коленях... Но Северус этого не знал. Сейчас, глядя на Нарциссу, которая отпускает тонкие остроты и пьет вино, он думал о том, что его с ней удивительным образом объединяет и разделяет любовь к одному человеку. Он снисходительно слушал ее речи, смеялся и даже говорил комплементы, однако кто бы знал, с каким удовольствием он выставил бы ее сейчас за дверь. А спустя несколько лет на свет появилось еще одно создание, с которым Снейпу пришлось делить любовь Люциуса. И Северус приходил и подолгу с умилением наблюдал за тем, как маленький Драко ползает по ковру, возится со своими игрушками, делает первые шаги... Снейп бережно брал малыша на руки, когда ему выпадала такая честь. А Люциус улыбался и говорил о том, что лучшего наставника и покровителя для своего сына он не мог и пожелать, и брал с него обещание воспитать Драко в лучших традициях Слизерина.
Лучшие традиции Слизерина. Нужны ли наставления тому, у кого они в крови? Северус Снейп не сомневался в ответе и знал, что Малфой может быть спокоен за будущее своего наследника. Он хорошо помнил каким был сам Люциус, ведь он многому научился от него. Целеустремленный, упрямый, с железным самообладанием, хитрый, проницательный и жесткий. Хороший тактик и стратег, всегда владеющий информацией. Мудрость и осторожность змеи, умеющей подолгу выжидать, а затем жалить без пощады. Снейп знал, сколь опасен и непредсказуем был Люциус Малфой даже в повседневной жизни. Уловить ход его мыслей и настроение, предугадать его действия было практически невозможно. Иногда он действительно казался настоящей холоднокровной рептилией. Однажды, будучи в хорошем расположении духа после приятной беседы, Северус Снейп предложил Малфою прочесть стихотворение своего собственного сочинения.
- Это претенциозный дилетантизм, Снейп, - последовал сухой, циничный ответ.
В этот момент точеный профиль Малфоя показался Северусу окаменевшим, застывшим в своей неумолимой, холодной жестокости. Он никогда не видел Люциуса столь серьезным, по-стариковски строгим, и чужим. И отрешенным взглядом, и ледяным тоном, и лаконичностью произнесенной фразы - всем он напоминал сейчас своего покойного отца, черствого и бездушного Абрахаса Малфоя.
Снейп похолодел. Он и сейчас отчетливо помнил, как мурашки пробежали по его спине, словно от ужаса. Не было кипящей, клокочущей ярости, это был шок. Ироничная улыбка на живом, выразительном лице, насмешливый тон, юношеская заносчивость во взоре смягчили бы приговор Северуса... О, каким бы благом они тогда показались!
Северус встал, ощущая как в ушах шумит кровь, и неверной походкой направился к воротам, а в голове все еще звучало зловещее, инквизиторское : "Это претенциозный дилетантизм, Снейп".
А неделю спустя Снейп появился на светском рауте в поместье Малфоев. Под конец вечера хозяин дома соблаговолил сесть за рояль. Легкий ропот недоумения среди гостей сменила полная тишина. Однако не торжественность сквозила в их молчаливом внимании, а скорее праздное любопытство, Люциус снисходил до публичной игры крайне редко. Итак, приглушенный свет свечей, гости, замершие в ленивых позах, мелодия, таинственная и завораживающая, похожая на звуки старинного романса. Сердце Северуса захватило предчувствие чего-то необыкновенного, чудесного. Он осторожно прокрался вдоль бархатных портьер, завешивающих окна, и остановился в трех шагах от рояля за массивной бронзовой статуей. А затем Снейп услышал как глубокий, бархатный голос Люциуса напевает слова:
Не говори мне «нет», не говори мне «нет».
Ведь радуги моей так ненадежен свет.
А мне еще идти, теряя светлый след.
И снова молча ждать. Не говори мне «нет»...*
Время словно остановилось для Северуса, в этом огромном зале с множеством чужих ему людей, сейчас существовал только он - Люциус, его рояль и его романс. Замерли последние аккорды, непродолжительные аплодисменты, гости зашумели, выражая одобрение, Макнейр сострил, Лестранж грубо рассмеялся... Люциус медленно встал из-за рояля и Снейп покинул свое укрытие, становясь прямо напротив Малфоя. Какое-то время оба, молча, вглядывались друг в друга. Затем Северус склонил голову набок и произнес:
- Мне помниться вы утверждали, что эти стихи претенциозный дилетантизм, маэстро.
Люциус невозмутимо улыбнулся и покачал головой.
После Снейп просил еще сыграть для него этот романс. И всякий раз, слушая его, напевая слова, наигрывая мелодию, Северус забывал о том, что это его стихи, ему казалось, что эта песня существовала всегда.
Северус так и не понял, чем были вызваны слова, так больно ранившие его тогда, весенним утром на террасе Малфой-Менора. Был ли то дух противоречия, вечное необъяснимое чувство изощренной жестокости, алчное желание причинить боль другому, которое кроется в каждом из нас. Или это была защитная реакция, протест против столь открытого выражения чувств, желание отгородиться, спрятаться за стеной льда. Он простил.
Северус Снейп был влюблен в Люциуса. И смеялся над собой. Жестоко смеялся. Он ненавидел себя за рабскую покорность Малфою, за слабость перед ним. Его независимый дух одиночки не позволял занять место слуги у трона и с собачьей преданностью ожидать королевской милости. А осознание своего безнадежного одиночества сделали меланхоличного Снейпа жестким и ироничным. Ядовитый сарказм, разящий других, с той же изощренной жестокостью был направлен им против себя же самого. Этот убогий старый дом на улице с многообещающим названием Тупик Прядильщиков. Это бесчисленное множество книг. Котлы, зелья, порошки, настойки... Эти безумные эксперименты. Эти длинные одинокие вечера и однообразные дни, отмеченные печатью тишины и обетом молчания. Какой насмешкой среди всей этой пыльной и душной пустоты была любовь и робкая надежда на счастье.
Чем была его любовь, Северус не знал. Он нещадно душил в себе это чувство. И оно чаще всего представлялось ему подобием голода, томления, когда жить, не видя Люциуса, дальше не представлялось возможным. И когда просыпался этот голод, то он изводил Снейпа и гнал из темного укромного угла на свет, иногда мягкий и ласковый, иногда слепящий и беспощадный. Постояв в лучах своего неизменного светила, Мастер зелий возвращался в свой мир, смеясь над собой, и твердо зная, где его место. Он ревностно оберегал эту унылую пустоту своих дней, черствея, углубляясь в себя, избавляясь от слабостей.
Как-то раз на лестнице Люциус остановил Северуса, спешившего покинуть поместье Малфоев.
- Северус, тебе не весело? Отчего ты так несчастен?
- Истина в том, что на всех счастья не хватает, - совершенно серьезно ответил Снейп. - Кто-то должен быть несчастлив. Представь себе, есть и другие люди за пределами этих стен, которые несут на себе всю тяжесть этой жизни, оставляя вам праздные рассуждения о счастье и несчастье. Вам так спокойнее, чтобы все кругом делали вид, будто счастливы и довольны, чтобы то, что вам неприятно, происходило где-то за кулисами. Ты никогда не думал, что все мы связаны? Что ты счастлив, потому что кто-то другой, молча, несет свое нелегкое бремя?..
- О, я должен испытывать угрызение совести? - насмешливо бросил Малфой.
- Каждый из нас несет вину за свой счастливый жребий, потому что кому-то в свою очередь достанутся страдания. Мы виноваты в муках других, взяв себе благополучие и радость. Видимо поэтому мы невольно испытываем стыд, видя несчастного калеку... Признайся, ведь было такое чувство - стыд и вина?
- Не понимаю о чем ты, - раздраженно ответил Люциус. - Почему я должен испытывать неловкость, наблюдая какого-нибудь несчастного? Я никогда не чувствовал ничего подобного.
- Забудь, что я сказал. Доброй ночи, - удрученно пробормотал Северус, спеша ретироваться.
- Спасибо за проповедь, Снейп, весьма познавательно, - язвительно усмехнулся аристократ.
С тех пор любые несчастья, в том числе и свои собственные, Северус Снейп удостаивал лишь коротким ироничным смешком.
И все же судьба сыграла с Северусом злую шутку и милосердие, которое он проявил однажды, обернулось ядом. Благими намерениями...как говорится.
Бирюзовая комната была самой светлой в поместье Малфоев. Ее окна смотрели на восток и не были забраны мрачными витражами.
Северус зажмурился, ослепленный лучами солнца. Открыл глаза и нашел Люциуса, неподвижно стоящим у открытого окна. Его стройный, гибкий, как плеть, стан в ореоле яркого света казался нереальным, мистическим.
- Почему вы никогда не танцуете, профессор?
Бросил Малфой, не оборачиваясь. Неизменная привычка ошеломлять вопросом.
- Не умею, - сухо ответил Северус, после некоторого замешательства.
- Неужели?
Удивленно приподнятая бровь. И длинные тонкие пальцы неумолимо смыкаются на рукаве Снейпа.
Где-то в глубине комнаты граммофон начинает играть вальс Вагнера. Северус стоит напротив Люциуса, удрученно глядя в пол, скованный и смущенный. Люциус властно кладет его руку на свою талию, поднимает ему подбородок, велит расправить плечи.
- Ну что ты смотришь на меня, Северус, ты ведешь.
Снейп покачнулся и сделал неуклюжий шаг вперед правой ногой, и подтянул к ней левую. Потом таким же, начисто лишенным грации, движением отступил на прежнее место, дернув к себе Люциуса.
- Продолжай, Северус. Движения подобны маятнику. Естественно, непринужденно, свободно, - мягко улыбнулся Малфой.
Снейп скрипнул зубами и пожалел о том, что не может дотянуться до своей палочки.
- Не шатайтесь как старый шкаф, профессор. Ритмичнее и легче. Слушайте музыку. И не краснейте, не нужно меня бояться, - насмешливо увещевал Люциус в ходе их странного танца.
- Я никого не боюсь, - отрывисто бросил Северус, которого всерьез задели саркастические замечания партнера.
Сжав руку на талии Малфоя, и непроизвольно стиснув его ладонь, он размашисто шагнул вперед. Люциус зашипел от боли, лицо его на миг исказилось негодованием.
- Осторожнее, - процедил он, отставляя назад ногу, на которую наступил Снейп.
Северус сконфуженно пробормотал извинение, втайне надеясь, что на этом урок будет окончен, и его отпустят на все четыре стороны. Однако он ошибался. Люциус мягко сжал его плечо и велел продолжать.
- Ты должен научиться чувствовать партнера, - говорил Малфой. - Давай повторим па, не спеша, чтобы твоя нога касалась моей. Вот так, хорошо.
Северус хорошо помнил эти минуты. Люциус был так близко, что можно было почувствовать живое тепло его тела и вдохнуть тонкий аромат его волос. Тогда это был едва ли не предел его мечтаний, но и самый худший кошмар… Держать в руке его руку, обнимать его стан, ощущать его прикосновения, смотреть в его глаза, и унимать при этом дрожь в коленках, стараться дышать ровно и смотреть бесстрастно.
Когда он погружался в Омут Памяти, то не раз просматривал, как тем апрельским днем двигались в лучах света их мистические фигуры. Нереальная, завораживающая картина, на которую Снейп любил взирать со стороны. Музыка Вагнера звучала в тот солнечный день так упоительно спокойно. Но как зловещи были ее раскаты в большом зале за коваными дверями, у которых стоял Северус. Бледный, похолодевший, он не слышал ни воплей, ни стонов, но знал, что все они тонули в громовых раскатах музыки. Половину той зловещей ночи Северус Снейп простоял в коридоре, не сходя с места ни на шаг, и слышал только, как громко звучал за дверью «Реквием» Вагнера. Ему нельзя было войти, но, несмотря на безумие, которое творилось сейчас за дверями, ему больше всего хотелось сейчас быть там, рядом с Люциусом.
Когда Люциус вышел, наконец, в коридор из приемной Темного Лорда, он отчаянным жестом схватил Снейпа за руку. Их взгляды встретились.
- Северус,- прошептал аристократ. - Мне так плохо...
-Идем,- Снейп поспешил увести его подальше.
Держа Малфоя за плечи, он вывел его в сад. Затем стремительно протащил его, слабого и безвольного, через старое кладбище. Остановились они лишь за изгородью на кленовой аллее.
По выражению лица друга Северус понял, что ему пришлось пережить нечто ужасное.
-Не уходи, пожалуйста,- попросил полукровку гордый Люциус, крепко сжимая его руку.
В ответ Мастер зелий обнял его, стараясь успокоить. И, несмотря на тревогу и смятение, которые терзали его, Снейп не мог не насладиться близостью Малфоя, ощущением его тела, тонким запахом духов.
-Помоги мне, Северус,- тихо попросил Люциус. И через несколько минут они уже были в старом доме на улице с названием Тупик Прядильщиков.
Северус усадил Люциуса в кресло и развел огонь в камине, а затем принес кубок с дымящимся зельем.
- Выпей,- Снейп протянул кубок Малфою и тот без колебаний осушил его и откинулся на спинку кресла. Зельевар взял за руку друга, впадающего в наркотический транс.
- Люциус, тебе нельзя сейчас засыпать. Посмотри на меня. Скажи мне, что с тобой произошло там...
Кубок сорвался с ладони Малфоя как спущенная стрела и со звоном ударил в старое медное зеркало. Следом в воздух поднялась пара старых книг, кочерга, котел, разлетелась на куски глиняная ваза…
Люциус потянулся в кресле, засмеялся, встряхивая головой, и обратил на Снейпа совершенно безумный взгляд.
- Охх, Северус,- протянул он,- какой чудесный напиток. Дай мне еще. Я должен совсем ни о чем не думать... Сколько было боли...
По телу Люциуса прошла долгая судорога. Склянки на полках задребезжали.
Северусу мучительно хотелось знать, что произошло сегодня в зале Темного Лорда, когда он был вынужден стоять и слушать Вагнера. Но Люциус бормотал что-то бессвязное, смеялся, вздыхал. И от каждой вспышки эмоций волшебника страдала мебель и прочая небогатая домашняя утварь Принца-полукровки.
- Не проси больше, это слишком сильное средство, - строго сказал Северус, держа Люциуса за подбородок и глядя ему в глаза. Зрачки были расширены. А из носа алым ручейком заструилась кровь.
- О, Мерлин! Кровь…у тебя кровь, - взволнованно произнес Снейп, вынимая из кармана платок.
- Ах, это сущие пустяки, - отозвался Малфой. – Кровь, я ее столько выпил, что не страшно потерять несколько кварт. Ничего уже не страшно…
- Ты слишком восприимчив, не следовало давать тебе это зелье. Наверное, все чистокровные маги такие, - прошипел Снейп, когда над его головой просвистел кинжал, слетевший со стены.
- Ты сказал восприимчив? Да меня можно сейчас на части резать тупым десертным ножом.- Люциус рассмеялся. Затем неожиданно поймал Северуса за запястье и, пристально глядя ему в глаза, произнес.- Мне нужно сделаться выносливее и сильнее. Не знать усталости. Действовать на пределе возможностей следующие несколько суток. Я прошу тебя о помощи, твое мастерство может сделать это возможным.
Северус нахмурился.
- Это опасно. Сила никогда не дается даром.
- Помоги мне Северус, от угрызений совести я тебя избавлю.
И поскольку отказать Люциусу Снейп не сумел, то все что ему оставалось это приготовить зелье и снабдить друга напутственными речами, о том, что ему ни в коем случае не следует злоупотреблять этим коварным напитком.
И вот, после опьяняющего могущества, Люциус прикован к постели, обессилен. Но даже не физическое недомогание так изменило его облик. Оно не так страшно как то нервное истощение, то эмоциональное опустошение, из-за которого он выглядел так, будто из него вынули душу.
А Северус, с трепетом переступивший порог опочивальни Люциуса, впервые не был удостоен ни словом, ни взглядом. Он звал Малфоя по имени, брал за руку, что-то бормотал, срываясь на крик. Но лицо аристократа было бесстрастно как восковая маска, глаза - пусты, взгляд – неподвижен. Казалось, разум уже покинул его тело. И если бы не слабое биение пульса под пальцами Снейпа, то он бы решил, что и жизнь ушла. Достав из кармана мантии пузырек с успокоительным зельем, Северус открыл его и поднес к губам Люциуса. Он влил ему в рот несколько капель, и сделал это скорее для собственного успокоения. Вернуть ясное сознание и силу разуму это зелье не могло. Оно могло лишь помочь предотвратить очередной приступ.
Стоя на коленях у камина и склоняясь над котлом, который кипел на огне, Северус Снейп клял себя последними словами. Когда он помешивал свое зелье, то внезапно почувствовал, как пол под ним задрожал. Котел подпрыгнул и Северус едва успел поймать его за ручку и удержать на месте. В соседней комнате что-то хлопало, скрипело, звенело и грохотало. Но Снейп не обращал на это внимание, он торопливо наливал зелье в серебряный кубок, чтобы остудить его.
Он проделывал это несколько раз – остужая отвар и вновь доводя его до кипения, но теперь он полагал, что зелье было готово. Или быть может полагался…
Руки Северуса нервно дрожали, когда он открывал дверь в спальню Люциуса. Он слышал шум, который доносился оттуда, и ему становилось не по себе. Прижимая к груди кубок с зельем, Снейп переступил порог комнаты. Какая-то невидимая сила здесь била посуду, опрокидывала мебель, срывала картины, играла подсвечниками и вазами… Кроме того по комнате гулял ужасный сквозняк. Ставни были настежь распахнуты, и в окно врывался ветер, швыряя хлопья снега. Северус пробирался к постели Люциуса сквозь невообразимый хаос едва ли не ползком. Он знал, что эмоциональные потрясения некоторых чистокровных волшебников способны буквально взрывать эфир. Но не мог предположить, что его жизни будет угрожать сила подсознания Люциуса.
Защищая кубок с зельем, Снейп съежился на полу около кровати. В отчаянье он дотянулся до руки Малфоя и крепко сжал ее. В ту же минуту все прекратилось. Буря улеглась. Только ветер продолжал протяжно выть и хлопать ставнями. Северус выпрямился, сбрасывая с себя бархатное покрывало, рядом он обнаружил комод, который чудом не задел его.
Люциус лежал на спине, глаза его были закрыты, как будто бы он мирно спал. Снейп присел на постель и склонился над ним.
- Люциус, - позвал он.
Но ни зов, ни яростное встряхивание не привели Малфоя в чувства. Сжимая его плечо, Снейп едва сдерживал слезы отчаяния. Задыхаясь, он прошептал, почти касаясь губ Люциуса:
- Я…люблю тебя.
Волшебник не заметил как слезинка, скатившаяся по его щеке, упала в кубок с зельем. Он продолжал сбивчиво и исступленно:
- Ты можешь уничтожить меня за мою дерзость. Я буду рад…Только прошу тебя очнись…не уходи во тьму. Ты не можешь молчать сейчас, ты должен убить меня за эту слабость. Чтобы я не страдал от стыда за этот жалкий лепет.
Снейп прикрыл глаза ладонью и не видел, как из его кубка заструился мягкий свет и белые хлопья, похожие на клочья пуха, стали вылетать из него и кружиться по комнате. Одна из этих странных огромных снежинок опустилась на бледные губы Люциуса и медленно растаяла.
- Я люблю тебя. И я посмел это сказать только сейчас. Это все равно, что бросить вызов умершему воину.
Сизый свет раннего утра наполнил комнату. В хрустальной тишине звучал лишь глухой упавший голос Северуса Снейпа.
- Я люблю тебя. Вот мой дерзкий вызов и мой тяжкий грех… Что ты на это ответишь?
Внезапно Снейп вскинул голову и поглядел на Люциуса. На его глазах губы Малфоя неожиданно растянулись в лукавой улыбке, веки дрогнули.
- Вызов принят, - прозвучало в ответ.

_________________________________
*Э.М. Шклярский, группа «Пикник»

@темы: "слэш", "фанфик", "Гарри Поттер", "Северус/Люциус"