Элизабет

Ещё вчера - признанья, ласки
И пылкий бред.
Но грозный рок сгущает краски
И меркнет свет.
Ушёл он - дальше не бывает.
Господь с тобой...
Ничто сильней не разделяет,
Чем смертный бой.
Его назад - о кто же знает -
Напрасно ждёшь.
Он не увидит, как сверкает
На платье брошь.

P. S.

Написано по мотивам увлекательной ролевой о колониальной войне и запретной любви. Герой подарил героине брошь перед сражением, а сам взял с собой портрет, который та нарисовала для него. Всё это достойно того, чтобы быть обработанным и превращенным в добротное художественное произведение. Может быть, когда-нибудь...

@темы: ролевое, стихи (авторское)

---

В этот день...

На этих карикатурах изображен Джордж Хангер , 4-й барон Колрейн, воин, писатель и эксцентрик, родившийся 13 октября.

В честь героя дня небольшая юмористическая зарисовка

Два офицера драгунского полка быстро идут по улице. Майор-ирландец неуклюже оправдывается:
- Бен, ну откуда мне было знать, что проклятый старикан - этот...герцог Падлоу?
- Герцог Пардлоу, лорд Грей! - Гремит полковник. - Бригадный генерал королевских войск!
- Один чёрт! - Отмахнулся ирландец. - Какого лешего он шлялся без мундира? В штатском, знаешь ли, он совсем не напоминает ни лорда, ни генерала.
- Значит, завтра я буду объяснять командующему, что мой майор публично оскорбил Его Светлость, поскольку тот был неподобающе одет? - Язвительно уточнил полковник.
- Добавь ещё, что и рожей он не вышел, - буркнул майор.
- Молчи, ради Бога, Аполлон Бельведерский, - скривился его командир.
- Ой, да что такого? Ну показал я ему язык...
- Если бы только!
- Ну обозвал старым ослом и задницей шлюхи.
- Иии?
- Ну бросил в него огрызком, - нехотя признался ирландец. - Промахнулся. И от досады пнул...ниже спины.
- Не больно пнул, - поспешно добавил он.
- Дворянина и генерала армии! Браво, Хангер! Браво! - Зааплодировал полковник.
Майор обиженно насупился, жалуясь:
- А он, знаешь, тоже своим интеллигентным кулаком залепил мне в ухо. Нууу и падлоу...

@темы: посвящение, юмор, этот день в истории

---

l'automne est triste

Мой милый враг, мой грозный друг,
Я не смущаю Ваш досуг.
Нас разделяют сотни лье
И рокот волн Па-де-кале.

В своём охотничьем шале
Я пью вилляж и божоле,
Чужой на собственной земле,
С клеймом безумца на челе.

И мой непобедим недуг...
Я данник Ваш, о милый друг.

@темы: настроение, стихи (авторское), осеннее

---

С 13м Днём рождения, Северус!

@темы: домашние питомцы, 13 лет, Коты

---

For B.T.

Несколько сотен лет -
Словно единый миг.
Снова горит рассвет,
Алый дрожащий блик
Сполохом на клинке
И на петле реки.
Повод зажат в руке.
В битву трубят рожки.
И задрожит земля,
Рокот густой копыт.
Биться за короля
Бог нас благословит.
Кемден, победный марш,
Гордо ступает конь,
Ветер качнёт плюмаж,
Саблю сожмёт ладонь.

@темы: Этот день в истории, стихи (авторское), Тарлтон

---

Клеймор

О клеймор, твой опасен взмах,
Врагов ты повергаешь в прах.
И мне неведом тёмный страх,
Покуда ты в моих руках.
О клеймор, выкован в горах,
Ты защити родной очаг.
Когда в недвижимых очах
Моих проглянет смертный крах.



Клеймор (англ. claymore, гаэльск. claidheamh mor - "большой меч" - great sword, и гаэльск. claidheamh da laimh - "двуручный меч" - two-handed sword) - двуручный меч Шотландского Нагорья XV-XVII веков.

Несмотря на свой внушительный вид, клеймор был все же несколько меньше и легче, чем большинство европейских двуручных мечей того же периода, что позволяло орудовать им с большей скоростью и маневренностью. Кроме того, специфическая форма гарды позволяла использовать её для захвата клинка противника, чтобы вывернуть меч из рук врага. Также часть клейморов имела рикассо, короткий не заточенный участок клинка у самой гарды. Это позволяло использовать приемы техники "полумеча" (Halbschwert). К примеру, перехватить оружие левой рукой за рикассо, чтобы направить его для точного колющего удара в сочленение доспехов противника. Иными словами, использовать меч как копьё! Клинок - широкий обоюдоострый, полотно могло иметь гравировку в виде узора (как на рукояти) или надписи, "побуждавшей" на ратные подвиги (пример приводит Джеймс Драммонд в "Ancient Scottish Weapons" (1880): ""I WILL VENTER SELFE IN BATEL STRONG / TO VINDICATE MY MASTERS WROING"); острие более закругленное, чем у других двуручников (для удобства при режуще-скользящих ударах), что подчеркивает ярко выраженное рубящее применение меча. Оружие имело точку равновесия у основания рукояти (на месте соединения с клинком) и славилось своей сбалансированностью. Самые эффективные, разрушительные удары наносились сериями с широких замахов из-за плеча по кругу (с одной стороны) или по восьмерке (чередуя стороны атаки). Носили клеймор в ножнах на ремне за спиной (точно также как щит).

@темы: стихи (авторское), Оружие, клеймор

---

"Я тебя отвоюю у всех времен..."

268 лет назад...


Я обещал тебе писать.
Теперь, наверное, непросто...
Ведь разделяют нас не версты,
О мой далекий адресат.

Я обещал без сожалений
Смотреть на этот грязный мир.
Но, знаешь, верный твой Шекспир -
Виновник всех моих смятений.

Я обещал весенних дней
Не омрачать своей тоскою.
Но сам не ведая покою,
Не дал его душе твоей.



Годы заставят лишь крепче сомкнуть зубы.
Старая боль уже обреченного зверя.
В лае собак утонули осипшие трубы.
Смерть подбирается, пасть отвратительно щеря.

Прежде, чем к праху вернусь, твоё назову имя,
Словно в насмешку его повторит ветер.
Может случиться, мы будем уже иными,
Только дождись меня в лучшем своем свете.

@темы: посвящения, стихи (авторское), этот день в истории, Джон Андре

---

Битва при лунном свете

"Морской бой по самой своей природе отличен от сухопутного. В океане по временам бывают свои холмы и ложбины, но в нем нет ни рек, ни лесов, ни оврагов, ни городов, ни гор. В тихую погоду он расстилается одной отутюженной равниной. Хитроумные маневры регулярных армий и засады на индейский манер здесь равно неосуществимы. Все открыто, ясно, подвижно. Даже самая стихия, по которой перемещаются враги, поддается легчайшему удару перышка. Один и тот же ветер, один и тот же прилив одинаково воздействуют на всех участников боя. Благодаря этой простоте сражение двух кораблей, осененных огромными белыми крыльями, приобретает скорее сходство с единоборством мильтоновских архангелов, нежели с безобразными схватками сухопутных войск".
В своей книге "Израиль Поттер. Пятьдесят лет его изгнания" Герман Мелвилл описывает свой вариант Битвы при лунном свете. Это морское сражение также происходит во время Войны за независимость США, только англичанам противостоит американский "пират" Пол Джонс. Надо отдать должное Мелвиллу, две главы, повествующие о сражении, потрясающи. Это одно из лучших описаний морской битвы, которое мне доводилось читать.
На самом же деле такое поэтическое название носит Битва у мыса Сент-Винсент или у мыса Санта-Мария 16 января 1780 года, в котором англичане схлестнулись со своими извечными противниками на море - испанцами. Так ли живописно было это сражение, как описанное Мелвиллом, неизвестно, но то, что оно состоялось ночью, было в принципе нехарактерно для эпохи парусного флота.
Эскадра адмирала Джорджа Родни, пользуясь силовым превосходством, одержала победу над испанцами, захватив 4 вражеских судна.

Битва при лунном свете

И еще несколько картин морских сражений 18 века

Чесапикское сражение


Трафальгарское сражение


Сражение у острова Всех Святых


Бой при Мартинике


Сражение у острова Сент-Китс


Бой в бухте Самана

@темы: Битва при лунном свете, морские сражения, исторические события

---

Генерал Джексон Каменная Стена

Потрепан китель,
Под седлом
Едва живой саврас.
Но он воитель,
И с врагом
Короткий будет сказ.

Труби "в атаку",
Медный горн.
Мушкеты на плечо.
Прибавим шагу,
Волонтёр,
Нам пули нипочём.

Веди же нас,
Безумный Джек.
Веди сквозь этот ад.
Приказ -
На линию засек
И нет пути назад.



Итак, кто же он, герой нынешнего поста? Этот человек с не слишком располагающей внешностью и тяжелым характером является одним из самых знаменитых генералов в истории США (притом, что воевал он как раз против Союза штатов, за мятежный Юг - за Конфедерацию). Его звали Томас Джонатан Джексон, в историю он вошел под прозвищем «Стоунуолл» или "Каменная Стена". Солдаты же удостоили его менее почтительными кличками, такими, как "Бешеный Джек" и "Квадратная Коробка" (за большой размер обуви). Впрочем, хотя они и считали своего генерала чудаком и суровым аскетом, тем не менее он пользовался их искренней любовью и уважением. Джексон делил все тяготы войны и полевой жизни вместе с солдатами, и был исключительно справедлив и рассудителен. А его победы принесли ему заслуженное восхищение как союзников, так и врагов.
Но каков же был этот человек, про которого Бернард Корнуэлл пишет: "Всклокоченная борода, простой плащ, засаленная фуражка, а лошадь давно следовало отправить на живодерню"? Почему "Боги и генералы" - один из самых ярких фильмов о Гражданской войне в США почти полностью посвящен мятежному генералу конфедератов? Чем он интересен и привлекателен?


Прежде всего на фоне таких одиозных северян, как Шерман и Хукер, отличавшихся крайней жестокостью и аморальным поведением, Джексон со своими твердыми моральными устоями и христианскими принципами, выглядит едва ли не легендарным рыцарем-драконоборцем. Не менее интересен жизненный путь человека, нашедшего в войне свое призвание, но сражавшегося за мир в родном краю (главным лозунгом южан, который они не раз подтверждали, были слова из Декларация независимости Конфедерации: «Мы чувствуем, что наше дело – правое и святое, мы торжественно заявляем перед лицом всего человечества, что желаем мира, не ищем ни завоеваний, ни уступок от штатов, в союзе с которыми мы прежде были; мы хотим только, чтобы нас оставили в покое»). И наконец смерть, нелепая и трагическая, которая оборвала путь того, кто по словам многих (пусть отчасти и являвшихся преувеличением, имея в виду ресурсы Юга) мог изменить ход той безумной войны.


Когда смотришь фильм "Боги и генералы", то по мере развития событий и, что самое главное, раскрытия характера генерала Джексона невольно проникаешься симпатией к этому не очень привлекательному на первый взгляд герою. В конце фильма совершенно непостижимым образом его черты приобретают благообразие и одухотворенность. То же можно сказать и о его образе в художественной литературе.

Стивен Лэнг в роли Томаса Джексона в фильме "Боги и генералы"

Когда началась война между Севером и Югом Томас Джексон преподавал в Виргинском военном институте в Лексингтоне, он был профессором философии и артиллерийским инструктором. Позади оставались годы обучения в Вест-Пойнте и участие в Мексиканской войне, а также личная трагедия Джексона - потеря жены, которая умерла при родах. Весной 1861 года во главе отряда кадетов Джексон отправился в Ричмонд. И вскоре был представлен к званию полковника, и получил под командование бригаду, состоявшую из пяти Виргинских полков. «Ли не мог предполагать, — писал по этому поводу Дуглас Фриман, — что волей обстоятельств и губернатора Летчера в его распоряжении оказался тот военный, который вскоре покажет себя идеальным генералом».

Молодой Джексон в форме лейтенанта, 1847 год

И в первом же серьезном сражении янки с южанами Джексон показал себя как нельзя лучше. То была битва при Манассасе или первое сражение на реке Булл-Ран. Там, удерживая со своей бригадой холм Генри, Джексон и получил свое знаменитое прозвище - "Каменная Стена". Впоследствии генерал Борегар, который командовал южанами в битве при Манассасе, писал о Джексоне: «Его быстрое, своевременное появление на плато у дома Генри и разумное расположение своих частей весьма способствовало успеху того дня».

Мемориальная батарея Джексона на холме Генри

Осенью того же 1861 года Джексону было присвоено звание генерал-майора и он получил назначение возглавить боевые части Конфедерации в долине Шенандоа, поэтому ему пришлось расстаться с "Бригадой каменной стены", передав ее под командование генерала Гарнетта. Во время кампании в долине Шенандоа, Джексон одержал серию побед над превосходящим по силам противником, спас Ричмонд от атаки с севера и не дал Союзу перебросить подкрепления на Виргинский полуостров. Во время сражения у Кедровой горы внезапная атака противника обратила 1-й Виргинский полк в бегство, и "Каменная Стена" останавливал бегущих, размахивая саблей и крича: «Джексон с вами! Собирайтесь, храбрые парни, и — вперёд!». Джексону пришлось собирать расстроенные части и вести их в контратаку, но в результате сражение все же было выиграно. Еще один интересный момент подробно описан Бернардом Корнуэллом в романе "Боевое знамя", это хитроумный маневр Джексона, в ходе которого он зашел в тыл федеральной армии Поупа, а затем захватил и уничтожил крупный склад противника.

Роберт Ли и Томас Джексон

Фатальная случайность положила конец великим свершениям генерала Джексона. Это произошло во время сражения при Чанселорсвилле. Вечером, после первой атаки по позициям федеральной армии, Джексон выехал для рекогносцировки за цепь сторожевого охранения. Он и его отряд попали под обстрел и повернули обратно. Но 18-й Северокаролинский полк не признали своих и с криками «Кавалерия янки!» открыли огонь. Джексон получил три пули, одну из них — в руку. Услышав о ранении Джексона, главнокомандующий южан - генерал Ли воскликнул: «...любая победа стоит слишком дорого, если она лишает нас генерала Джексона, пусть даже и на короткое время!». А позже, когда Джексону ампутировали руку, Ли также сказал: «Он потерял левую руку, а я лишился правой». Пережив и ампутацию, и ранения, Томас Джексон умер от пневмонии 10 мая 1863 года, через 8 дней после обстрела при Чанселорсвилле. Последняя фраза, которую он произнес: «Мы должны перейти реку и отдохнуть там в тени деревьев», дала название одному из лучших романов Эрнеста Хемингуэя «За рекой, в тени деревьев».

Ранение при Чанселорсвилле.

Мнения о Джексоне весьма противоречивы. Признавая за ним неоспоримые таланты, его обычно критикуют за религиозный фанатизм, чрезмерную требовательность к дисциплине, изматывающие марши и эксцентричность натуры. Однако разнообразные памятники в его честь (начиная от барельефа на скале Стоун-Маунтин и заканчивая городами названными Стоунуолл) несомненно свидетельствуют о почете и народной любви.

Памятник в Манассасе.

"Глубоко укоренившаяся вера в Бога, в Его меч и Его провидение были под ним, над ним и внутри него, наполняя все фибры его души, поглощая все его мысли, руководя каждым его поступком, - писал о Джексоне генерал Гордон. - Куда бы он ни направлялся и что бы он ни делал... - Джексон Каменная Стена был преданным учеником Господа Бога".

Анекдоты о Томасе Джексоне

Джексон и религия

Религиозность «Каменной Стены» была общеизвестна.
Генерал Роберт Ли однажды написал про Джексона, что тот «живет по Новому Завету, а сражается – по Ветхому».

Томас Джексон был прихожанином Второй Пресвитерианской Церкви доктора Моисея Ходжа в Ричмонде. Но как только доктор Ходж начинал свою проповедь, Джексон немедленно засыпал. После войны возникло предложение повесить на церковь мемориальную плиту с надписью: «Здесь спал «Каменная стена» Джексон».

Новость о победе в первом сражении при Булл-Ране быстро распространилась по ликующему Югу. Но известия были очень противоречивы и все ждали сообщений из надёжных источников. Наутро после сражения пресвитер церкви, которую посещал Джексон, получил от него письмо. Он распечатал его перед возбужденной толпой, жаждавшей правды о сражении, и прочитал следующее: «Мой дорогой пастырь, вчера, отдыхая в своей палатке после утомительного дня, я вспомнил, что просрочил свой взнос на Вашу воскресную школу для цветных. Примите приложенный к письму чек, и распорядитесь им, как сочтёте нужным. Искренне Ваш, Т. Дж. Джексон».

29 августа 1862 года отряды Джексона «Каменной стены» продолжали удерживать хребет Стоуни и после шести шквальных атак северян на их позиции. Той же ночью друг Джексона сказал ему:
— Мы выиграли это сражение, благодаря тому, что хорошо сражались.

На что Джексон ответил:
— Нет, нет, мы выиграли его благословением Всемогущего Бога!

Генерал-лейтенант Ричард Юэлл наблюдал как наутро после одной из своих грандиозных побед «Каменная стена» Джексон стоял на коленях перед своей палаткой и молился. Комментируя большую веру и военный талант стоящего перед ним, Юэлл сказал:
— Если дело в его религии, то я должен принять её.

При обсуждении планов на грядущее сражение одной из кампаний, один офицер сказал Джексону, что планирует молиться. Джексон согласился, что молитва – хорошее дело, добавив:
— Но, полковник, не забудьте и о муштровке.

«Каменная стена» Джексон настолько почитал воскресенье как церковный праздник, что даже не отдавал в этот день никаких распоряжений. Рассказывают, что однажды он отказался от партии пороха только потому, что ответ на предложение надо было дать в воскресенье.

Обычно Джексон сохранял мрачное выражение лица, и рассмешить его было очень трудно. Но однажды майор Уэлс Хоукс рассказал историю, заставившую «Каменную стену» расхохотаться от души:
Встречаются два переселенца. Один из них несёт на плече ружьё. Безоружный спрашивает:
— Куда это Вы направились?
— В лес.
— Я всегда думал, что Вы – кальвинист.
— Да, я – кальвинист.
— Разве Вы не верите в то, что не умрёте до тех пор, пока не придёт Ваше время?
— Да, я верю, что не умру до тех пор, пока не придёт моё время.
— Зачем же тогда Вам ружьё?
— Мне может встретиться индеец, чьё время пришло.

Эта история распространилась среди солдат Джексона после его смерти:
На землю прибыли два ангела, чтобы отвезти «Каменную стену» в рай. Они искали его по всему лагерю, но не смогли найти. Они посетили все места, где бы он мог быть, но всё напрасно. Тогда они решили вернуться на небеса, и вдруг впереди себя увидели Джексона, который построил души своих погибших солдат в стройную колонну и маршировал с ними в рай.

Джексон и солдаты

«Каменная стена» Джексон всегда оставался рядом со своими солдатами и одинаково страдал вместе с ними. Солдаты, поднимавшиеся со своих, занесённых снегом одеял, могли видеть своего командующего, встающего с такого же одеяла в нескольких футах от них. Все жалобы солдат на лагерные условия Джексон оставлял без внимания, считая, что терпеть лишения – одно из предназначений воина. Джексоновская концепция войны была очень простой: «Армии не должны рыть траншеи, возводить брустверы и жить в лагерях, армии нужны для того, чтобы искать врага и уничтожать его». Хотя многие из его солдат считали своего генерала чудаком, они доверяли ему и искренне его уважали. Всякий раз, когда Джексон проезжал вдоль своих войск, солдаты торжественно приветствовали своего командира. Самое известное прозвище Джексона не было в ходу среди его солдат. Более употребительными были прозвища «Старый Джек», «Старый Синий Свет», «Гикори (дерево с очень прочной древесиной. – Oban)» и даже «Квадратная Коробка» (из-за большого размера его обуви).

Получив приказ возглавить силы Конфедерации в долине Шенандоа, Джексон до конца оттягивал момент расставания со своей бригадой. Когда же это стало неизбежным, он выехал перед строем, и, приподнявшись в стременах, воскликнул:
— В армии Шенандоа вы были Первой бригадой! В Потомакской армии [конфедеративной] вы были Первой бригадой! Во Втором корпусе армии вы — Первая бригада! Вы – Первая бригада по любви к своему генералу! И я надеюсь, что вы навсегда останетесь Первой бригадой в этой нашей второй Войне за независимость. Прощайте!

22 ноября 1862 года, когда армия южан оставляла город Винчестер, генерал Джексон был остановлен старухой, спросившей о её мальчике, Джонни. Джексон спросил, где служит её сын. Очевидно не узнав Джексона, она ответила:
— Рота капитана Джексона.

Джексон представился и попросил дополнительную информацию, чтобы помочь найти солдата. Удивившись, что «капитан Джексон» не всё знает о ее сыне, женщина со слезами повторила то немногое, что она знала про «роту капитана Джексона». Некоторые младшие офицеры стали смеяться над её уверенностью в том, что Джексон должен знать всех его солдат. Джексон обернулся к ним, и жёстким голосом сказал, что он не видит здесь ничего смешного, и приказал им искать Джонни до тех пор, пока тот не был найден.

«Каменная стена» Джексон полагал, что он и все другие конфедераты оставили свои дома, чтобы делать работу, и чем скорее они сделают свою работу, тем скорее они возвратятся домой. Его оружием была скорость, которая могла спасти много солдатских жизней. Он, приказывая солдатам совершать длинные быстрые марши, не обращал никакого внимания на трудности. Когда одна жительница долины Шенандоа стала ругать генерала за то, что он изнуряет солдат переходами, Джексон ответил ей:
— Мадам, но ноги дешевле, чем головы.

Солдат «Каменной Стены» за скорость передвижения прозвали «пешей кавалерией». Один из конфедеративных ветеранов однажды сказал, что Джексон был лучшим генералом, чем Моисей. Моисею потребовалось сорок лет, чтобы преодолеть пустыню, в то время как «Старый Джек» прошел бы ее ускоренным маршем за три дня.

«Каменная стена» Джексон неизменно поправлял своих офицеров, заявлявших, что конфедераты были «бедными дьяволами». По мнению Джексона, они были «страдающими ангелами».

— Хотел бы я, чтобы все янки отправились в ад!, — сказал один солдат бригады Джексона другому.
— Ничего хорошего! В этом случае Старый Джек все дни и ночи держал бы нас в пикете перед воротами ада, — последовал ответ.

Один из офицеров прискакал к Джексону во время сражения в Малверн-Хилл и спросил:
— Вы отдавали мне приказ выступить в ту сторону?.
— Так точно, сэр, последовал холодный ответ.
— Это невозможно, сэр! — воскликнул офицер, – Мои солдаты будут уничтожены! Уничтожены, понимаете, сэр!
С плохо скрываемым гневом в голосе Джексон ответил:
— Я всегда забочусь о своих раненных и хороню своих погибших. Выполняйте приказ, сэр!.

Заметив, что одежда «Каменной стены» сильно износилась, Джеб Стюарт подарил ему прекрасную новую униформу, включая кепи и мундир. Когда Джексон вышел перед своими солдатами в новой форме, те не сразу его признали. Повисла тишина, которую нарушил выкрик:
— Скинь-ка это тряпье, Джексон! Ты нас не одурачишь!

Занимаясь пополнением припасов во время сражения при Кернстауне, Джексон натолкнулся на солдат, шедших в тыл. Он спросил, почему они вышли из боя. Когда ему ответили, что у них закончились патроны, и они не знают, где их взять, Джексон закричал:
— Вернитесь и угостите их штыком!

На открытии в июле 1891 года на могиле Джексона на Лексингтонском кладбище внушительной статуи «Каменной стены», собралось 30 тысяч человек. В центре внимания всего города оказались оставшиеся в живых ветераны из бригады «Каменной стены», одетые в увядшие и изодранные серые униформы. В ночь перед открытием памятника все бывшие солдаты Джексона неожиданно исчезли. Поиск привел на кладбище, где солдаты расположились на своих одеялах вокруг статуи Джексона. Просьбы оставить это сырое пристанище и воспользоваться гостеприимством горожан не возымели действия. Наконец один солдат сказал:
— Спасибо, господа, но мы провели очень много ночей вокруг нашего генерала на полях битвы, не откажите нам в ещё одной ночи возле него.

Следующим днём было 21 июля — тридцатая годовщина сражения, в котором Томас Джонатан Джексон навсегда стал «Каменной стеной». День начался с процессии, для которой был сшит новый флаг Конфедерации. Когда церемонии на кладбище закончились, бригада «Каменной стены» построилась и медленно прошла к воротам. Один из ветеранов приостановился, и пристально осмотрел землю, которую он защищал с генералом. Когда его глаза достигли могилы Джексона, старый солдат сдёрнул с головы шляпу и закричал со слезами в голосе:
— Прощай, старик, прощай! Мы сделали для тебя всё, что смогли!

Джексон и офицеры

В конце апреля 1862 года генерал Ричард Юэлл, разгневанный кратким ответом, каким Джексон отклонил его сложный план, в сердцах сказал одному офицеру:
— Не кажется ли Вам, что генерал Джексон является сумасшедшим. По мне, так он безумен как Мартовский заяц.

Полтора месяца спустя он сказал тому же офицеру:
— Я беру свои слова назад. Старик Джексон совсем не дурак. Он сам себе советчик, придумывает любопытные решения, и сделал безумство своим методом войны.
Усмехнувшись, он добавил:
— Я в нём разочарован!

Обычно генерал Джексон держал свои планы при себе до самого конца. Часто эти планы являлись полной неожиданностью для его подчинённых. Заместитель Джексона, генерал Юэлл рассказывал, что он всегда, когда видел приближающегося гонца от Джексона, ожидал приказа атаковать Северный полюс.

12 декабря 1862 года генералы Джон Худ и Томас Джексон ехали в штаб Роберта Ли для консультации. Разговор зашёл о будущем. Джексон спросил Худа, хотел бы тот дожить до конца войны. Худ ответил, что не знает, но ему кажется, что к концу войны он будет сильно изранен. В свою очередь, отвечая на этот же вопрос, Джексон сказал без колебания, что он не ожидает дожить до конца конфликта, добавив, что он не уверен, хочет ли он этого. Случайно брошенные слова оказались пророческими: Худ потерял ногу и сильно повредил руку, но дожил до мира, а Джексон умер от ран ещё во время войны.

В конце мая 1862 года генерал Джексон запланировал вечернюю атаку на позиции северян в Винчестере. Он вызвал пять полковых командиров бригады «Каменной стены» на военный совет. Он отдал им чёткие распоряжения насчёт атаки. Но когда тщательно продуманная атака провалилась, Джексон был разъярен.
«Это был последний военный совет, который я когда-либо провёл», пообещал он и сдержал своё слово.

Перед самым началом сражения при Фредериксберге генералы Джеймс Лонгстрит и Томас Джексон стояли и смотрели на длинные линии продвигающихся северян. Пытаясь хоть немного согнать мрачное выражение с лица «Каменной стены», Лонгстрит шутливо спросил, не пугают ли его все эти отряды янки. Крайне редко шутивший Джексон ответил, что скоро все узнают, кто кого напугал: они – его, или он – их.

Однажды «Каменная стена» потребовал от генерала Джубала Эрли объяснения, почему он видел много солдат, отставших от дивизии Эрли. «Старый Весельчак» ответил, что Джексон встретил его отставших, потому что ехал позади его дивизии. Джексон улыбнулся, и больше не возвращался к этому вопросу.

Однажды вечером генерал Джексон позвал одного из своих старших офицеров, капитана Майерса, и указал тому на безотлагательность строительства моста через маленький ручей. Джексон сказал Майерсу, что он пришлёт ему чертежи моста, как только их закончат военные инженеры. Следующим утром Джексон спросил Майерса, получил ли тот чертежи.
— Ну, — сказал капитан, — мост-то построен, а вот готовы ли чертежи, я не знаю.

Спокойствие «Каменной стены» в пылу сражения вошло в легенды. Однажды к нему прискакал офицер с другого участка боя с криком:
— Генерал, я думаю, что это не наш день!.

В своей обычной краткой манере Джексон ответил ему:
— Раз Вы так думаете, то и держите свои мысли при себе!.

Однажды вечером в 1862 году Джед Хотчкисс получил указание от Джексона найти обозные фургоны, отставшие в пути. Хотчкисс вернулся со словами:
— Боюсь, что мы сегодня не найдём фургоны.

В ответ прозвучало:
— Никогда не спрашивайте совета у своего страха.

Дело было около города Чамберсберг уже после гибели Джексона. Помощник квартирмейстера Второго корпуса провел вечер в городе и возвращался поздно вечером. Когда его остановил часовой, капитан не смог представить ему нового пропуска и дал старый, подписанный ещё генералом Джексоном. Прочитав пропуск, и на секунду задержавшись на подписи, часовой вернул пропуск офицеру, заметив:
— Капитан, по этой бумаге Вы легко попадёте в рай, но не пройдёте через мой пост.

Джексон и противники

В 1862 году, генерал Джон Поуп принимая командование федеральной Виргинской армией, хвастался:
— Я прибыл сюда с Запада, где мы всегда видели спины наших врагов!.
Генерал Ричард Юэлл прокомментировал это заявление так:
— Я бы не хотел, чтобы Поуп видел спины моих солдат. У моих парней панталоны сзади совсем прохудились!
Джексон, в свою очередь, заметил:
— Говорят, что их новый генерал добивается моего внимания. Что ж, милостью Божией, он его добьётся!

Незадолго до второго сражения при Булл-Ране, штаб Джексона посетил Джеб Стюарт со своими офицерами. Стюарт вернулся из рейда вокруг армии Джона Поупа и привёз Джексону необычный сувенир.
— Привет, Джексон, – сказал Джеб, — смотри, я привёз тебе мундир Поупа. Если не веришь – на подкладке есть его имя!.
Стюарт и его соратники ждали смеха, но в ответ получили:
— Генерал Стюарт, меня больше бы устроило, если бы Вы привезли генерала Поупа, а не его мундир!

14 декабря 1862 года в Фредериксберге у Джексона спросили, что он собирается делать с превосходящими силами противника. Джексон предложил очевидное решение: «Убивать их, сэр! Убивать их всех до единого!»

Однажды бригада «Каменной стены» отражала штыковую атаку 52-ого нью-йоркского полка, защищая участок железной дороги. Бригада истощила все боеприпасы, и стала забрасывать федералов камнями. Майор из нью-йоркского полка смело вел своих в атаку и сдерживал бригаду, пока не прибыли кавалеристы Джеба Стюарта и не спасли южан. При атаке Стюарта федеральный майор был ранен, и отступающие северяне оставили его лежать на поле. Джексон немедленно послал своего хирурга, чтобы помочь офицеру и сделать для него всё, что можно. Со стороны 52-го полка раздалось троекратное «ура» в адрес конфедеративного генерала.

В ночь после сражения при Фредериксберге, генерал Роберт Ли собрал военный совет и пригласил на него всех своих генералов. Во время совета Джексон задремал. Когда его разбудили и спросили, что он предлагает делать, ответ Джексона, как обычно, был кратким: «Сбросить их в реку! Сбросить в реку!»

Однажды «Каменная стена» Джексон проверял конфедеративные пикеты на реке Раппаханок, и, как обычно, солдаты шумно приветствовали его. Северный часовой крикнул своему южному коллеге:
— Эй, джонни, чего шумите?
— Приехал генерал «Каменная стена» Джексон! — проорал в ответ южанин.
Со стороны «синепузых» раздался неожиданный вопль:
— Ура генералу «Каменной стене» Джексону!

Джубал Эрли как-то в шутку сказал Дэниелу Хиллу, что федеральный генерал Натаниель Бэнкс потому преувеличивал численность конфедеративных войск, что рассматривал их в лупу, если ему сообщали о стоящем поблизости «Каменной стене» Джексоне.

Когда охваченные паникой силы Союза побежали из Винчестера, оставляя город надвигающимся отрядам «Каменной стены», генерал Натаниель Бэнкс попытался их остановить и вернуть порядок. Бэнкс обратился к бегущим солдатам:
— Боже мой, разве вы не любите вашу страну?
— Очень, – ответил ему неизвестный солдат, – потому я и спешу вернуться туда как можно быстрее!»

Федеральные отряды немецких эмигрантов под командованием генерала Франца Зигеля, вступая в сражение при Кросс-Кис, пели: «Джексон в кувшине, парни, Джексон в кувшине». Когда они возвращались сильно побитые Джексоном, виргинские девушки насмешливо спрашивали у них:
— Эй, как поживает ваш Джексон в кувшине?.
— Ай, — отвечали им, – сквозь пробку сбежал!


Цитаты Джексона

На претензии о том, что он изнуряет солдат долгими переходами Джексон отвечал "ноги дешевле, чем головы".

Никогда не советуйся со своими страхами.

Моя вера наставляет меня чувствовать себя в бою в такой же безопасности, как и в постели.

Стремительно передвигаться, решительно наносить удары, сохранять плоды побед - в этом секрет успешной войны.

@темы: исторические личности, посвящения, стихи (авторское), Томас Джексон Каменная Стена

---

Памяти Долорес О’Риордан

15 января этого года ушла из жизни замечательная ирландская певица Долорес О’Риордан. Обладательница уникального, незабываемого голоса, который стал визитной карточкой группы The Cranberries, Долорес являлась также композитором и автором песен. Мало кто, услышав, сможет забыть виртуозные переливы в пении таких синглов, как "Zombie", "When We Were Young" "Dying In The Sun", "Promises", "Electronic Blue". В ее голосе и песнях есть какая-то магия и что-то совершенно потрясающе фольклорное, истинно ирландское, я бы сказала... У меня было несколько периодов в жизни, когда я возвращалась к творчеству Cranberries, но вообще я бы сказала, что это одна из групп моего детства.

О’Риордан присоединилась к коллективу Cranberries в 1990 году в возрасте 18 лет, став вокалисткой и лицом группы. Музыка для Долорес была особым способом коммуникации. Это и политические манифесты, и личные трагедии, и истории из жизни. О’Риордан успевала заниматься не только делами своей группы, но и с радостью отзывалась на предложения коллег о сотрудничестве. Так, она участвовала в записи песен команды Moose, Touch of Oliver, Джа Уоббла. Позже она работала вместе с композитором, написавшим музыку к «Твин Пиксу» Анджело Бадаламенти. В 1995 — выступила в качестве приглашенного гостя на концерте Лучано Паваротти, они спели «Ave Maria» дуэтом. Впоследствии (в 2004) исполнительница записала эту композицию сольно в качестве саундтрека к фильму «Страсти Христовы».

Вот так. Сложно поверить, что ее больше нет. А песни остались.
В последний путь Долорес О'Риордан проведут 23 января в церкви Святого Эльве в Ирландии.
Я родом из Ирландии,
Святой земли Ирландии, -
Звал голос нежный и шальной, -
Друг дорогой, пойдём со мной
Плясать и петь в Ирландию!
Уильям Батлер Йейтс

@темы: Долорес О’Риордан, The Cranberries, в память о...

---

Арман.

Этот немного лирический, немного печальный пост будет посвящен одному необыкновенному человеку, с красивым именем Арман. Но это будет не Ришелье и не Каррель) Наш нынешний герой с непростой судьбой не оставил равнодушной даже Цветаеву, которая посвятила ему замечательную пьесу "Фортуна".

Чем я рожден? — Усладой королев,
Опорой королей. — Цветком лилеи
Играл ребенком. — Что ж, мой юный лев,
За что умрешь сегодня? — За Вандею? —
— Нет, я останусь в Луврской галерее:
Против Вандеи генерал-аншеф.
Да, старый мир, мы на одном коне
Влетели в пропасть, и одной веревкой
Нам руки скрутят, и на сей стене
Нам приговор один — тебе и мне:
Что, взвешен быв, был найден слишком легким…
(М. Цветаева "Фортуна")

Итак, речь пойдет о французском аристократе, ярчайшем представителе "галантного века", и имя ему Арман-Луи де Гонто-Бирон, герцог Лозен. Авантюрист, мемуарист, военный и политический деятель, фаворит Марии-Антуанетты, участник Войны за Независимость Америки, активный деятель Французской революции. Понять его лучше помогают "Записки герцога Лозена", мемуары оставленные им. Хотя основное внимание этих воспоминаний направлено на любовные авантюры, но все же, как гласит вступительная часть: "Я буду придерживаться только одной правды и в моем повествовании я часто буду возвращаться к одному и тому же предмету, не соблюдая постепенности, как я никогда не соблюдал ее и в моем поведении; я попеременно буду являться в них фатом, игроком, человеком политики, военным, охотником, философом, а часто — и тем, и другим — вместе". Таков и был Арман - остроумный, отважный, дерзкий и изящный игрок.

Родился 13 апреля 1747 года. Благодаря своему происхождению, уму и яркой внешности Лозен занял почетное место при дворе и был весьма популярен. Многие выдающиеся женщины той эпохи оказались бессильными перед чарами этого несравненного обольстителя. Среди них не только знатные француженки и польская княгиня Изабелла Чарторыйская, но и англичанки: Сара Леннокс (покорившая Георга III и едва не ставшая королевой Англии) и знаменитая актриса и поэтесса Мери Робинсон.
В 1768 году Арман воевал на Корсике, отличился и был награжден королем. Позднее, как фаворит Марии-Антуанетты, склонял ее к союзу с Россией, но так и не добился осуществления своего великого замысла. В 1780 под командованием Рошамбо Лозен отплыл в Америку вместе со своим кавалерийским корпусом. Там он имел честь сойтись в бою с самим Тарлтоном, который к тому времени получил славу несокрушимого и беспощадного. После войны французские офицеры, не последним из которых был и Лозен, взяли под покровительство Тарлтона и стали друзьями своему бывшему противнику.
Но что же ждало нашего Армана после возвращения на родину? Большие перемены. После революции Лозен, или вернее Арман Гонто, как он скромно стал себя именовать, еще повоевал и даже занял пост второго главнокомандующего Северной армией и главнокомандующего Рейнской армии. Он поспевал объезжать всегда лично весь свой округ, следил положительно за всем и выказал себя прекрасным администратором и великолепным стратегом и оставался на своем посту до конца, хотя вера его в дело была уже подорвана и жертва, принесенная им республике казалась ему напрасной, так как она не достигла своей цели. Происки недоброжелателей и завистников привели в конечном итоге к тому, что Арман был обвинен в измене, что было в то смутное время обычным делом - доносить и плести интриги. Лозен был арестован, революционный трибунал вынес ему смертный приговор и 31 декабря 1793 года он был казнен на гильотине. Законных наследников Арман не оставил, поскольку с женой жил врозь чуть ли не с первых дней брака. Супруга же его, урожденная Амелия де Буфлер, женщина заслужившая глубокое восхищение современников своей добротой и непорочностью, также не избежала печальной участи. Ее казнили весной 1794 года.

Шато Бирон, родовой замок Армана. В отличном состоянии и поныне, там время от времени устраивают выставки современного искусства.









Несколько импровизаций на тему.


Мон шер
К тому времени, когда это письмо окажется в Ваших руках, я совершу свой последний променад по площади Революции. Это достойное сожаления обстоятельство, однако, дает мне свободу быть откровенным. Если Вы когда-нибудь решите прочесть мои мемуары, то не найдете в них ничего, что говорило бы о природе моих чувств к Вам. Но кто может винить меня в этом? Только лишь досужие особы, которые жадно выискивают пищу для сплетен.
Но сегодня, вооружившись пером, я не страшусь ничьего порицания, включая и Ваше, мой милый адресат. Вы были дороги мне, как противник. Любимы мной, как друг. И желанны, как возлюбленный. Однако ни одну из этих ролей не исполнили до конца. Вы не застрелили меня на поле боя в год нашего знакомства. После же не разделили ни моих убеждений, ни моей постели. И все же на пороге смерти я осознал, что не имею право роптать на свою судьбу. Я благодарен Вам за то, что обратили меня в восторженного глупца, за каждый из Ваших визитов, за вызов в Вашем взгляде, за то, что оказались правы, клеймя революцию. За Ваш шейный платок с ирландским узором, оброненный во время охоты... Я сохранил его и намеревался повязать себе на шею сегодня. Но подумал о том, что после поцелуя мадам гильотины он будет безнадежно испорчен, а я не могу этого допустить. Поэтому я просто сожму его в руке и представлю себе, что это мой боевой стяг, символ мужества и веры. Я пронесу его с честью, даю Вам слово.
Ваш верный враг и ревностный поклонник Арман Гонто.

***

Не примирюсь. Проклятий черный дым
Меня окутал плотными клубами.
Не оскверню увядшими губами
Твоих ланит, мой грешный херувим.

Не оступлюсь. На сходнях эшафота
Я остаюсь и горд, и несмирим.
Я не меняюсь жребием своим.
Adieu, messieurs, откройте же ворота!

***

Ну вот и все, конец игре:
Сгорают двое на костре,
А я смотрю на них в надежде видеть истину.
(Канцлер Ги «Конец Игре» («Guillaume De Nogarett»)

Я ваш, мой друг, к чему теперь сомненья,
Когда до смерти мне один лишь шаг?
Когда осталась доля утешенья
Мне в том, что другом оказался враг.

Я ваш... С тех пор еще, как барабаны
Нам отбивали наступленья марш.
Когда друг другу наносили раны,
И опьянял мальчишеский кураж.

Я ваш, не снизошедший до признанья,
Но сохранивший локон в янтаре.
Конец игре, все наши оправданья
Останутся в минувшем январе.

@темы: достопримечательности, исторические личности, творчество автора, посвящения, стихи (авторское), Арман-Луи де Гонто-Бирон, герцог Лозен

---

Универсальные солдаты. Драконы на службе короля.

Сегодня пятница 13-е. И внезапно День рождения Джорджа Хангера, драгуна, в подарок которому - нынешний пост.
Портрет молодого Хангера



"Шестого числа мы высадились в бухте Канкаль, видели издали на холме несколько
драконов, но они ускакали от нас, не завязав боя."
(из письма Гарри Эсмонда, "Виргинцы" Уильям Мейкпис Теккерей)

Разумеется, незадачливый юный виргинец имел ввиду не огнедышащих ящеров, а военных всадников определенного рода войск. Хотя происхождение слова "драгун" по многим версиям связано как раз с драконами.
Итак, драгуны впервые появляются на поле боя в в XVI в., когда французский маршал Бриссак во время оккупации Пьемонта (1550-1560) посадил на коней отборных, смелых пехотинцев, дал этому отряду название «драгуны» и употреблял его для быстрых набегов. Сражались, однако, эти драгуны пешком. Первый полководец, давший драгунам их современное значение, был Густав-Адольф. Драгунские полки, правильно организованные, появились во Франции при Людовике XIV в 1668 г. В XIX в. в Германии, Австрии, Франции и Англии около 1/3 всей конницы состояло из драгун.
В сущности драгуны были универсальными солдатами, способными сражаться, как в пешем, так и в конном строю. И в отличие от тяжелой кавалерии, могли дать бой пехоте с куда большей эффективностью. Средняя кавалерия, к которой относились драгуны, не впечатляла богатырским ростом и сверкающими кирасами, подобно кавалергардам и кирасирам. Да и лошади у них были не столь массивны, зато быстры и маневренны.
Традиционное вооружение драгуна состояло из сабли и карабина. Затем появились так называемые драгунские пистолеты.

Стрельба на скаку, конечно, было малоэффективной. Поэтому драгунские отряды чаще прибегали к другой тактике. Часть атакующих солдат спешивалась и открывала огонь по врагу. Когда строй пехоты был нарушен в дело вступали конные драгуны, которым достаточно было увидеть брешь, чтобы атаковать. Подобного натиска не выдерживала порой даже пехота, построенная в каре, стоило лишь прорваться строй и посеять панику.
"…Драгуны есть оружие полезное и самонужнейшее, ибо из них, обученных действовать как пехота и кавалерия, можно сделать двоякое употребление, смотря по обстоятельствам, не заимствуя в помощь и подкрепление ни пехоты, ни кавалерии". Так отзывался о драгунах Григорий Потемкин. Кстати, первыми драгунами в русской армии были иностранцы: англичане, голландцы и шведы. В 1631 году правительство царя Михаила Романова поручило полковникам Лесли и Ван-Димену пригласить их на русскую службу и создать драгунский полк «нового строя».
Благодаря своей универсальности и маневренности драгуны были неоценимы и в разведывательных рейдах, и в обороне застав, и в контроле путей снабжения, и в преследовании разрозненных вражеских отрядов.
И на закуску сравнение тяжелой и легкой кавалерии у Энгельса: "Тяжелая кавалерия, состоящая из сильных, но по возможности легковесных солдат, на крепких лошадях, должна действовать, главным образом, силой сомкнутого массивного удара. Это предполагает определенную силу, выносливость, известный физический вес, хотя и не столь значительный, чтобы сделать кавалерию неповоротливой. Движения кавалерии должны быть быстрыми, не превышая, однако, того предела, какой совместим с величайшей степенью порядка. Раз построенная для атаки, она должна Двигаться прямо вперед, сметая все попадающееся ей на пути. Всадники, каждый в отдельности, не должны быть такими хорошими наездниками, как в легкой кавалерии; но они должны вполне хорошо управлять своими лошадьми и быть приученными двигаться сомкнутой массой. Их лошади поэтому должны быть менее чувствительными к шенкелю и не слишком подбирать под себя ноги; они должны хорошо бежать рысью и быть приучены хорошо держаться вместе при продолжительном легком галопе. Легкая кавалерия, напротив, с более ловкими солдатами и более быстрыми лошадьми, должна действовать своей быстротой и вездесущием. То, что нехватает ей в весе, должно быть возмещено быстротой и активностью. Она атакует с величайшей стремительностью; но когда выгодно, она делает вид, что уходит, чтобы затем, внезапно переменив фронт, напасть на фланг противника. Ее большая быстрота и пригодность для одиночного боя делают ее особенно приспособленной для преследования. От ее вождей требуется более быстрый глазомер и большее присутствие духа, чем это нужно командирам тяжелой кавалерии. Солдаты должны быть каждый в отдельности хорошими наездниками; они должны в совершенстве владеть своими лошадьми, уметь брать с места полным галопом, а также останавливаться на всем скаку, быстро поворачиваться и хорошо перескакивать через препятствия; лошади должны быть смелыми и быстрыми, мягкоуздыми, чуткими к шенкелю, поворотливыми и специально выезженными для легкого галопа с хорошим подбором под себя ног. Помимо стремительных фланговых и тыловых атак, засад и преследования, легкая кавалерия должна выполнять большую часть сторожевой и патрульной службы для всей армии; приспособленность для одиночного боя, основой которого является хорошая верховая езда, требуется поэтому от нее в первую очередь. В линии солдаты скачут на увеличенных интервалах, чтобы быть всегда готовыми к перемене фронта и другим движениям. "

Сражение при Вимейро. Английские драгуны против французских.


Ватерлоо. Французские кирасиры против английских драгунов.


Каре английской пехоты при Ватерлоо, 1815 год

@темы: посвящения, этот день в истории, драгуны, история кавалерии

---

Боевые лошади. Выездка и обучение.

Верховые
Нас обучали кордой и бичом,
И загоняли до изнеможенья.
Так совершалось жертвоприношенье.
Так мы смирялись перед палачом.

И проклиная беговой манеж,
И каждый круг испытанного ада,
Несли свой крест от битвы до парада,
Сквозь копоть, мглу и огневой рубеж.



Впервые лошади на войне были использованы свыше 5000 лет назад. С тех времен и до Второй мировой войны эти четвероногие герои прошли нелегкий путь. Их боевая подготовка была более суровой, чем выучка солдат. Преодоление естественного инстинкта этих животных лежало в основе специальных тренировок. Лошадей обучали не бояться стрельбы и запаха крови, избегать оружия, и даже самим атаковать врага в ближнем бою (кусаться, бить копытами).
Вот несколько способов приучить коня к шуму выстрелов и взрывов. Тараторин В.В.: «Г.Де ла Бру говорит, что легчайшее и удобнейшее средство приучить лошадей в короткое время к шуму оружия и стрельбе состоит в том, чтобы по одному разу в день стрелять в конюшне из пистолета и бить в барабан; а особливо перед задаванием овса; от чего они будут в сей шум и стук вслушиваться охотно, и скоро к нему привыкнут. Можно приучить лошадь к огню ещё и другим образом. Наперёд дать им пистолет видеть и обнюхать; потом, не заряжая его, спускать перед ними курок, чтобы приучить их к стуку курка и полки, когда они к сему стуку привыкнут, то поодаль от лошади сделать несколько раз с полки вспышку; потом подойти к ней ближе, дабы она привыкла и познакомилась с пороховым запахом и дымом. После того выстрелить самым малым зарядом, сперва вдали, а потом от часу ближе, а наконец и сидя на ней. При всяком же разе надобно к ней подойти, приласкать и дать немного овса, или какой-нибудь другой приманки. С таким же точно терпением приучать её к барабанному бою, шпажному и сабельному стуку и прочим военным крикам».
Важной частью подготовки боевого коня было форсирование водных препятствий. Однако не все породы коней одинаково хорошо плавают, эту особенность приходилось учитывать ремонтёрами, занимающимися закупками лошадей для армии. Тараторин В.В.:«В Финляндии, в Польше и на берегах Волги лошади превосходно плавают и без всякого затруднения переплывают огромные водные пространства; в Африке же, в Аравии и вообще в тех местах, где существуют одни только небольшие и неглубокие речки, которые иногда в летнее время совершенно высыхают, лошади совсем не умеют плавать, и если даже немного оступятся, то обыкновенно тонут. Как бы хорошо лошадь не плавала, но если желают, чтобы она переплыла столько же быструю, сколько и широкую реку, то необходимо, по возможности, освобождать её от тяжестей и всадника. Если под рукой не имеется лодок для склада боевых припасов, то их заменяют небольшими плотами, сделанными из камыша, тростника или фашин, на которые люди складывают одежду, оружие, амуницию и т.д., и потом, привязав их с помощью верёвок к своему телу. В таком виде перетаскивают с одного берега на другой. Кавалеристы должны переправляться без всякой одежды; они должны сидеть верхом только на тех лошадях, которые более других искусны в плавании, и, наконец, управлять теми лошадьми, за хвосты которых придерживаются руками прочие всадники. Подобным образом переправляются через реки татары и поляки. При переправах вплавь никогда не следует сажать двух кавалеристов на одну плавающую лошадь.
При переправах лошади должны плыть отдельными шеренгами в направлении, параллельном течению воды. При этом необходимо наблюдать за тем, чтобы люди смотрели не на воду, а на противоположный берег: иначе они могут быть снесены течением. Они должны держаться за гриву и управлять одной только уздечкой; а чтобы лошади во время плавания не могли путаться ногами, то поводья необходимо держать высоко и коротко».

Что касается выездки лошадей, то в бою от них требовалось послушание и маневренность. Пример довольно жестокой подготовки животных имел место в российской армии: «До 1812 года в нашей коннице для ремонтирования употреблялись нехитрые приёмы. К 1 мая полки, обыкновенно, собирались на 6-недельный кампамент, ко времени которого ремонтёрские команды гоном пригоняли из донских, крымских и украинских косяков молодых лошадей для пополнения лёгкой кавалерии. Лошади, конечно, были необъезженные, почти в совершенно диком состоянии и потому с весною наступало для эскадронных командиров самое горячее дело: надлежало как можно скорее ставить этих дикарей во фронт.
Обычные приёмы выездки состояли в том, что на дикую лошадь накладывали с чрезвычайными усилиями, иногда валя её, мешки с песком, от 5 до 6 пудов весом и гоняли на корде с тяжёлым капцуном до изнеможения. Всё это проделывалось с целью поскорее усмирить дикарку. Дня через 2 её засёдлывали, переваливали через седло те же мешки и повторяли гоньбу на корде. После этого следовала окончательная выездка, которая заключалась в том, что засёдланную лошадь выводили на выгон, где смелый и самый сильный всадник, вооружившись плетью, мгновенно вспрыгивал в седло и, подняв лошади голову и не давая опомниться, начинал хлестать её плетью и пускал во весь опор до полного изнурения лошади. Тогда всадник уменьшал вольт по направлению к конюшне, не переставая, однако, действовать плетью. Лошадь, потеряв последние силы и бодрость, переходила на рысь и шаг, а всадник слезал с неё не раньше, как дотащившись до конюшни. Точно так же проделка повторялась иногда и на другой день, уже при меньшем сопротивлении со стороны животного, и на этом кончался курс выездки: лошадь считалась достаточно приезженной и ставилась во фронт.
Иногда подобная приездка кончалась тем, что животное сразу разбивалось на ноги, или надрывалось и получало запал, так что в полках того времени большинство коней шло в брак. … Кроме того, многие лошади носили, а некоторые опрокидывались» (Ефремов Г.М., Неволин В.Г. Конная подготовка).

Хорошо выезженная лошадь, даже потеряв всадника, продолжала вместе с эскадроном скакать вперёд и таранить строй врага. Нолан приводит по этому поводу один любопытный факт из военной истории:
«В сражении при Стригау, лошадь без всадника, с оторванной ядром задней ногой, присоединилась к эскадрону, и, несмотря на то, что мы несколько раз рассыпались, она оставалась в строю в продолжение всего сражения. По сбору она постоянно возвращалась на то самое место, которое занимала, находясь ещё под седлом».

@темы: кавалерия, стихи (авторское), лошади, факты из истории

---

Сражение близ плантации Уахаб.

Сражение близ плантации Уахаб 21 сентября 1780г. представляло собой внезапное нападение на лагерь лоялистов мятежного ополчения под командованием Уильяма Дэйви.
Согласно "южной стратегии", после захвата Чарльстона и победы при Кемдене, британские войска под предводительством генерала Корнуоллиса продвигаются на Север, чтобы расправиться с остатками американской континентальной армии в Северной Каролине. Тем временем часть ополченцев под предводительством Томаса Самтера совершает набеги на британские форпосты в Южной Каролине, а другая часть, возглавляемая Дэйви, следит за продвижениями противника к Шарлотту и готовиться нанести удар.

Уильям Дэйви был назначен полковником комендантом всей конницы Северной Каролины. В его распоряжении было 70 драгунов и две роты стрелков под командованием майора Джорджа Дэвидсона. Узнав о том, что лоялистские отряды разместились на западном берегу реки Катоба, близ плантации Уахаб, и пользуясь тем, что от ставки Корнуоллиса и лагеря 71-го пехотного полка горцев Фрейзера, лоялистов отделяло значительное расстояние, Дэйви решил атаковать. Утром 20 сентября он обогнул позиции Корнуоллиса, занял плантацию Уахаб, а затем начал продвижение в направлении британского лагеря.
В лагере лоялистов дела обстояли и без того плачевно. Свирепствовала малярия, на исходе были продовольственные припасы, командир Легиона - полковник Банастр Тарлтон был выведен из строя желтой лихорадкой, и "зелеными" командовал Джордж Хангер. Так что внезапное нападение мятежников во время смены караула в лагере оказалось серьезным ударом. В результате этой атаки лоялисты потеряли 15 человек убитыми и 40 были ранены, кроме того патриоты захватили 96 лошадей и 120 мушкетов, так что еще и неплохо поживились. Надо отметить, что пленных ополченцы Дэйви не брали, и его кавалерия самым циничным образом окружала солдат противника и резала, как скот. 71-й пехотный подоспел на помощь и вынудил мятежников отступить. В отместку разъяренные британцы сожгли дом капитана Джеймса Уахаба, который сам выступал в качестве гида во время коварного маневра Дэйви.

В следующий раз два непримиримых врага Дэйви и Хангер столкнулись в битве при Шарлотте 26 сентября 1780г. В результате той стычки майор Хангер получил ранение.
Уильям Дэйви

Джордж Хангер

@темы: исторические личности, этот день в истории, колониальные войны

---

Джон Грейвс Симко.

По окончанию сериала "Поворот" хотелось бы посвятить небольшую статью наиболее обаятельному персонажу финального 4-го сезона. Итак, наш герой - Джон Грейвс Симко, прошу любить и жаловать) Энергичный, целеустремленный, волевой офицер, мудрый и справедливый политик, и просто красавец мужчина. Предлагаю полюбоваться тем, как ему идет изысканный светский костюм той эпохи.
Сэм Рукин в роли Симко















Джон Грейвс Симко - майор Рейнджеров Королевы, 1777 год



Джон Грейвс Симко родился 25 февраля 1752 на юго-востоке Англии, недалеко от Лондона, в городке Коттерсток, в семье капитана королевского военно-морского флота. Окончив Колледж Итона и Оксфорд (все таки лучшие из английских офицеров обязательно имели высшее образование), Симко поступил на службу в армию, и в составе 35-го пехотного полка отправился в мятежный город Бостон для подавления восстания. Отличившись при осаде Бостона, Джон был произведён в капитаны и назначен командиром гренадерской роты 40-го пехотного полка. 11 сентября 1777 года в сражении при Брендивайне был ранен. В том же году за проявленную доблесть получил майора и назначен командиром Рейнджеров Королевы. В октябре 1779 года во главе 80 рейнджеров совершил набег на неприятельские тылы, известный как «Рейд Симко», освободил значительное число заключённых лоялистов, нанёс серьёзный урон коммуникациям повстанцев, но попал в засаду и был пленён солдатами «Легиона егерей свободы и независимости» (Legion de chasseurs libres et independants) полковника Армана (Armand-Charles Tuffin de La Rouerie). В 1781 году был освобожден из плена, участвовал в битве при Уильямсберге и осаде Йорктауна. В Англию возвратился в чине подполковника, это наверное такой утешительный приз за все его страдания и за неистовое рвение в бою. Женился на Элизабет Гвиллим, богатой сироте, которая была на 10 лет его моложе.
Элизабет Постуме Гвиллим (Симко)


В 1790 году был избран в Парламент от Корнуолла. В сентябре 1791 году назначен вице-губернатором Верхней Канады. В ноябре того же года прибыл в Квебек, где перезимовал и 24 июня 1792 года приступил к своим обязанностям в Кингстоне. После организации правительственного аппарата провинции, Симко решил перенести столицу в более безопасное место. Зная американцев и их "аппетиты", недавний участник войны, понимал, что они рано или поздно нападут на Канаду (что и случилось в 1812 году). Итак, Симко решил искать место более удачное и удаленное от американской границы, в конечном счете выбор пал на индейскую деревню - Торонто. Новая столица была названа Йорком - в честь герцога Йоркского, второго сына короля Георга III. И в ознаменование будущего города был дан залп из 21 орудия, как это изобразила на своем рисунке Элизабет Симко.
Рисунок Элизабет Симко:
Корабли дают салют в честь основания
города Йорка, 1793.


Элизабет любила приключения и с радостью сопровождала мужа, ведя дневник и делая зарисовки. Супружеская чета жила в палатке, ранее принадлежавшей знаменитому английскому исследователю - капитану Джеймсу Куку. В молодости Джеймс Кук был на военно-морской службе у отца Симко, и Джон, после гибели капитана, купил эту палатку на аукционе в Лондоне. О том сколько души вложил Симко в строительство своего города, как справлялся он на посту губернатора (в числе прочих его деяний - отмена рабства в Верхней Канаде (1810) — раньше чем во всей Британской империи (1834), свидетельствует память и безграничное уважение канадцев.
Торговый центр "Simcoe Place "


Каждая часть имени Симко (Джон и Грейвс) осталась в названиях улиц Торонто. И не только в Торонто. В память о нём в 1798 году был назван целый район (Simcoe County), в 1829 году в его честь дали имя городу Симко в Онтарио, и только озеро Симко он назвал сам в честь своего отца - капитана королевского военного флота, переименовав индейское Lac La Claie (преграждающее озеро).
Озеро Симко


В 1796 году по состоянию здоровья Джон Симко возвратился в Англию. 10 ноября 1796 года награждён чином генерал-лейтенанта и в 1798 году освобождён от обязанностей губернатора. В июле 1806 года он был назначен главнокомандующим в Индии, но 26 октября того же года умер в Эксетере в возрасте 54 лет. Элизабет пережила мужа на 44 года. Она умерла в 1850 году, оставив потомкам свои замечательные акварели и дневники. За 24 года брака она родила Симко 11 детей. Самым любимым их сыном был Френсис, который стал военным, как и его отец, и в 20-летнем возрасте погиб на войне в Испании, в ходе Пиренейской кампании, под началом Веллингтона.

@темы: британцы, исторические личности, "Turn", сериал "Поворот, Агент", Джон Грейвс Симко

---

День офицера и не только. Лучше поздно...

21 августа... В этот день не только произошло похищение из Лувра Моны Лизы, и провозглашение Гавайев 50-м штатом США. Но также и дни рождения: Клавдии Августы - единственной дочери Нерона, Джузеппе Гварнери - итальянского скрипичного мастера, Люциуса Шепарда - американского писателя... И еще одного весьма незаурядного человека, которого в списке Википедии (Категория: Родившиеся 21 августа) не было, и я взяла на себя смелость исправить это досадное упущение) А то ведь как-то нехорошо получается, японский серийный убийца Цутому Миядзаки присутствует в чарте, а Банастра Тарлтона нет.
Моё поздравление будет пространным и скромным. Как-то раз мне придумалась такая вот миниатюра, пусть она будет здесь,

по случаю...

- Веллингтон, - пренебрежительно протянул Наполеон. - Отчего все вздумали пугать меня этой бледной немочью? Лафайет, что вы скажите? Вам ведь довелось воевать против англичан?
Пожилой человек, который зябко ежился на ветру, сидя в кресле на террасе императорского дворца, поднял на Бонапарта блеклые зеленые глаза.
- Скажу, что если бы против вас сражался один мой британский друг, то вам бы не поздоровилось.
Император откинул голову на спинку кресла и лениво усмехнулся:
- Этот ваш друг, что же бог войны?
- Бог? - Голос Лафайета сухой и резкий заставил умолкнуть заискивающее хихиканье императорской свиты. - Au contraire. Ему больше подходит - дьявол.
Старый маркиз рассмеялся таким же сухим трескучим смехом, наслаждаясь оцепенением, в которое поверг прихвостней Наполеона.
Это был двадцатый день августа месяца, и Лафайет вспомнил, что собирался написать письмо в Англию, чтобы отправить его утренней почтой. В этот вечер он уснул за письменным столом, и ему приснился стройный юноша с каскадом густых каштановых волос, вороная лошадь увлекала его вперед. Лафайет гнал коня, спеша по берегу реки за таинственным всадником, но никак не мог настичь его.

Пожилой Жильбер


И еще стихо от маркиза Лафайета

Романс Жильбера Лафайета
Мне не дано назвать луну своею,
Пленить зарю и океанский бриз.
Но кто виной, что я благоговею
Пред вами, мой губительный каприз?

Мне не добиться даже благосклонной
Улыбки и наклона головы.
Но этой позитурой непреклонной
Мне бесконечно драгоценны вы.

Я не боюсь терять пред вами волю,
О том в письма скажу без антреприз,
Но ничего превыше не дозволю...
С почтением, навеки ваш маркиз.





А еще очень символично, на мой взгляд, то, что 21 августа в России отмечают праздник - день офицера)

@темы: творчество автора, посвящения, стихи (авторское), этот день в истории, Банастр Тарлтон, Жильбер Лафайет

---

Место встречи - Саванна

Пришло время немного вспомнить о похождениях веселой драгунской братии. Итак, история одного знакомства...



Саванна дышала полуденным зноем. Душный воздух порта был насыщен запахом рыбы, корабельной смолы и отбросов. Британского офицера, сошедшего на берег после изнурительного плаванья в бурном океане, благоухание Жемчужины Джорджии едва ни лишило чувств. Покачнувшись, этот молодой драгун чуть не упал в буро-зеленую воду, слабость и головокружение давали о себе знать, мокрая одежда липла к телу, а ушибленное бедро адски болело.
Военную экспедицию Его величества постигла фатальная неприятность, корабли, которые устремились к Югу на всех парусах, попали в страшную бурю. Судно, на борту которого оказался Банастр Тарлтон, почти сутки бешено терзал шторм. Наконец разбитый корабль бросило на рифы недалеко от побережья Джорджии. Погибли все лошади, и Легион Королевских Зеленых Драгунов Тарлтона фактически оказался не укомплектован и не готов к предстоящим боевым действиям.
Досада и злость горячили кровь полковника Тарлтона, прогоняя усталость и помогая забыть о боли. Уверенным и быстрым шагом он направился к ближайшей гостинице, где тут же велел подать ему перо, бумагу и чернила. К несчастью в гостиничном баре, Тарлтон был не один. Шумная компания, возглавляемая косматым темноволосым буяном, галдела, как стая грачей, то и дело разражаясь оглушительным смехом. Темноволосый тип с наглой ирландской физиономией обладал луженой глоткой и неиссякаемым запасом грубых острот. Обернувшись через плечо, полковник наградил смутьяна тяжелым взглядом, но тот лишь ухмылялся, продолжая развлекать солдат и моряков.
- Сэр, вы не могли бы говорить на два тона тише, а еще лучше - помолчать хотя бы пять минут, чтобы я закончил свои письма.
Резкий металлический голос британского офицера моментально заставил притихнуть развеселую компанию. Матросы и несколько солдат беспокойно переглядывались. А их предводитель беспечно тряхнул черной гривой и вальяжно прошествовал к столу сердитого драгуна.
- Я бы охотно выполнил вашу просьбу, сэр. Но, видите ли, дело в том, что я обычно замолкаю, когда прикладываюсь к кружке крепкого напитка. Майор Джордж Хангер, к вашим услугам - всегда, когда вам не с кем разделить кувшин эля или бутыль рома.
Ирландец отвесил легкий поклон, а затем, как бы невзначай, задержал свой взгляд на пузатой бутылке черного рома, которая нетронутой покоилась на бронзовом подносе перед Тарлтоном. В распахнутой на груди полотняной рубашке и замшевых штанах, этот молодец больше походил на пирата, чем на офицера Короны. Одно было ясно наверняка – предприимчивости ему не занимать, если он успел не только сменить мундир на чистую, сухую одежду, но и порядком захмелеть. В темных глазах плясали искры, а улыбка была открытой, искренней и смелой. И, готовый разразиться гневными речами еще мгновение назад, полковник улыбнулся и, неожиданно для себя самого, пригласил буяна за стол.

Молитва Джорджа Хангера)

@темы: британцы, творчество автора, колониальные войны, Банастр Тарлтон

---

Бранденбургские ворота.

Бранденбургские ворота, построенные по приказу Фридриха Вильгельма Второго, являются символом воссоединения Берлина. Их первоначальное название - Ворота мира. Образцом для Бранденбургских ворот послужили Пропилеи Акрополя в Афинах. Их арку венчает шестиметровая скульптура. Она изображает повозку, запряженную четверкой лошадей под управлением богини Виктории.
Завоевав Берлин, Наполеон приказал демонтировать колесницу и перевезти её в Париж. После победы над Наполеоном богиня Виктория вернулась в Берлин и получила Железный крест, созданный Фридрихом Шинкелем, который заменил оливковую ветвь в ее руке.

@темы: символы, достопримечательности

---

Сильные мужчины и их тайные слабости...

и ЕЩЕ)

Один из лучших эпизодов сериала "Поворот" и великолепная игра Сэмюэла Рукина буквально взрывают воображение!

Как и все сексуальные перверсии, мазохизм чаще встречается у мужчин, чем у женщин.
Истоки мазохизма в проблемах неразрешенной зависимости и в страхе остаться в одиночестве. Другая причина может лежать в том, что в детстве мазохистов поощряли за то, что они мужественно терпели несчастья.
У мазохиста очень суровое сверх-Я. Потребность страдать интерпретируется как попытка смягчить его, облегчить чувство вины и угрызения совести. Под мазохистским поведением скрыта злоба и ненависть. Эта скрытая ненависть полностью оправдывает суровость сверх-Я, или совести.

@темы: "Turn", сериал "Поворот, Агент", немного психоанализа, актеры

---

Дэвид Уэнэм представляет британцев в "пиратской" саге.

Образ, ради которого стоит посмотреть пятых "Пиратов Карибского моря".

и еще

Дэвид Уэнэм. Он же Фарамир.


Он же граф Геральд.


И губернатор Артур Филлип из сериала "Изгнанники"


Хотя, на мой вкус, капитан Салазар тоже недурён)

@темы: Хавьер Бардем, Дэвид Уэнэм, британская тематика, кинообразы, актеры